Выбранный мною для анализа текст начинается Лк.8:25 и завершается Лк.8:40. Более ранний текст повествует об усмирении бури (Лк.8:22-25), а за рассматриваемыми перикопами следует эпизод исцеления дочери Иаира (Лк. 8:40-56)
Ни один из них не имеет прямого отношения к исцелению гадаринского бесноватого, являющегося строго завершенным смысловым фрагментом.
Изначально данный отрывок представлялся достаточно простым и лишенным многозначности, а также глубокого смысла. Он казался одним из многочисленных исцелений, служащих иллюстрацией мессианской силы Христа и Его милосердия.
Вкратце, сюжет можно описать следующим образом: Христос и Его ученики приплывают в местность гандаринскую, где к ногам Христа падает одержимый бесом. Христос исцеляет его (а предварительно происходит знаменитый диалог бесов и Христа) Бесы вселяются в стадо свиней, уничтожая его. Затем приходят жители, которые в испуге просят Христа уйти, что Он и делает (оставив исцеленного проповедовать собратьям)
Однако, при внимательном изучении, возникает ряд вопросов:
Один или два бесноватых было исцелено Иисусом и где происходят события?
Что представлял собою феномен беснования для иудеев эпохи Второго Храма?
Почему имя бесов — «Легион»?
С какою целью бесы просят не посылать их «в бездну», а отправить «в стадо свиней»?
Почему «весь народ Гадаринской окрестности» просит Христа удалиться, а не остаться с ними и продолжить совершение исцелений? Чем вызван их страх?
Почему Иисус не оставляет с Собою исцеленного бесноватого?
Первый вопрос заставляет вновь вспомнить о синоптической проблеме. Целый ряд фрагментов Евангелий имеет различия (порою весьма существенны) Данные различия затрагивают хронологию событий (так, Иоанн переносит эпизод «очищения Храма» в начало повествования, в то время как прочие евангелисты относят его к концу, размещая в начале «страстной недели», первая проповедь Христа в Назарете открывает рассказ Луки о Христе, занимая иное временное пространство у иных авторов. Один евангелист сообщает о женщинах, увидевших Ангелов в пустой гробнице Иисуса, другой — о Марии Магдалине, встречающейся с Ангелами, а затем с Воскресшим. Различно описываются многие иные немаловажные фрагменты.
Однако, в целом, противоречия у синоптиков, чаще всего, могут быть рационально объяснены.
К примеру, различие в наименованиях местности, где исцелен бесноватый (бесноватые?)
Лука называет страну «Гадаринской», ориентируясь на название города, располагавшегося в ней: Гадары, Матфей же называет ее «Гергесинской», по имени другого города, Гергеса. Оба они находились в одной области.
Также, вероятнее всего, можно понять расхождение с упоминаемым количеством бесноватых. Еще Иоанн Златоуст предполагал, что в эпизоде фигурируют два человека, но один из них был столь примечателен, что Лука и Марк предпочли упомянуть лишь о нем. Строго говоря, можно предположить, что Матфей всего лишь следовал приему литературного параллелизма, характерного для повествования того времени: удваивая количеств персонажей (как это происходит в Евангелии Матфея и с исцеленными у Иерихона слепцами, и с ослами)
Что собою представлял феномен экзорцизма во времена Христа? Упоминания о мистических злых сущностях в Ветхом завете немногочисленны. Однако есть ряд неканонических Книг, повествующих о демнах и бесах (так, например, «Книга Товита» описывает изгнание демона, влюбившегося в земную женщину, а «Книга Еноха» повествует о падении неких небесеных «стражей»: Ангелов, вступивших в брачные союзы с женщинами и породивших нефелимов — души, которых по смерти трансформировались в злых духов)
Сообщения об обряде экзорцизма также немногочисленны, но можно вспомнить одержимость первого царя Израиля Саула и помощь ему Давида, прибегавшего к игре на гуслях («А от Саула отступил Дух Господень, и возмущал его злой дух от Господа»
1 Цар. 14:16-23
1 Цар. 18:10:12
1 Цар. 19:9-10
21;13-15)
Здесь мы обнаруживаем и указание на причину одержимости: «отступил Дух Господень»...
Из представлений о влиянии на человека падших ангелов (или порожденных ими существ, в неканонической литературе) возникает дальнейшее развитие сей идеи в варьирующихся со временем верованиях в «диббука» (души, не способной вернуться к Господу или обрести новое рождение и «прилепляющейся» к телу человека, завладевая им: особенно она характерна для каббалы И. Луриа и хасидизма)
Данный фрагмент вполне соответствует иудейскому контексту той эпохи и может быть аутентичен. При жизни исторического Иисуса была широко распространена практика экзорцизма и верования в феномен одержимости — влияния злой личности духа на тело человека с сохранностью собственной личности последнего. Это находит упоминание в талмудической литературе тех времен.
Иисус совершает не экзорцизм, а «изгнание бесов», не обращаясь к высшей силе, что характерно для обряда экзорцизма («Экзорцзим» — «приведение к присяге», «клятве» — слово греческого происхождения)
Целью изгнания темных сил было возвращение свободы и самоконтроля одержимому, избавление от приступов разрушительной асоциальной агрессии, возвращение ему его «дома»-тела. Одержимый выступал не просто страдающим от физического недуга человеком, а человеком — утратившим власть над собственным телом, его функциями, безвольной марионеткой бесов.
Он проявлял стремление к самоубийству или убийству, сбрасывал одежду и пренебрегал всеми социальными правилами, он мог предсказывать события, неизвестные конкретному человеку и обладал непомерной физической силой — при этом, человеческая личность временами полностью уступала место иной — недоброй и глумливой — или они «со-существовали» в одном теле.
Как это видно из описания взаимодействия Христа и бесноватого: человек падает к ногам Иисуса (у Марка он даже прибегает к Нему за помощью) — но одновременно с тем восклицает «Что тебе до нас?» — отталкивая помощь.
Но почему заболевание, мало упоминаемое в Ветхом завете находит столь важное место в Новом? Почему имя бесов — «Легион»? На эти вопросы мне кажется логичнее ответить при разборе идей Д. Кроссана (следующем несколько далее...)
Сам ответ бесов является откликом на попытку Христа установить их имя — владение именем означало власть над человеком/существом: по сей причине, бесы называют Христа Сыном Всевышнего (пытаясь захватить контроль над ситуацией и обнаружить свое знание Его имени и природы)
Но к чему "переселение" бесов в свиней?..
Вероятнее всего, можно предположить, что изгнание бесов в этих злосчастных животных может иметь альтернативные объяснения:
а) Христос пытается показать бесноватому, что он исцелен и наглядно демонстрирует уничтожение бесов,
б) бесы столь боятся «бездны» — пустоты — что ищут пристанище в любом живом теле (хотя даже свиньи не переносят их близости)
с) свинья считалась нечистым животным: таким образом, их владельцы, делавшие бизнес на грехе язычников — разделяли их грех (в то время как Христос распространяет святость до погрязшего в язычестве места: уничтожая и бесов, и свиней)
d) представляющееся мне наиболее вероятным: бесы пытаются нанести урон мнению жителей об Иисусе, вселяясь в свиней с Его разрешения и затем уничтожая их.
В силу того, что свиньи представляли собою весьма ценное имущество, горожане оказываются лишенными целого состояния (и в финале отрывка просят Иисуса покинуть их местность)
Безусловно,, сложно предположить, что текст повествует о некоей хитроумной затее бесов, мстящих за изгнание и - можно сказать - одержавших временную победу над Иисусом. Но... остается предположить, что и гибель свиней совершается с Его допущения.
Почему?
На мой взгляд, достаточно логично увидеть здесь символическое действие Христа: ставящего жителей перед выбором — принятие Господа и Его заповедей — исцеление, либо продолжение коллаборационистские отношения с язычниками, торговлю грехом и отказ от Господа.
Как мы видим из текста, жителей объял страх. Но мистический ли это страх (нуминозное, по Рудольфу Отто, mysterium tremendum — одновременно с тем —mysterium fascinans)??
Из иных эпизодов Евангелия видно, что Иисус неоднократно изгонял бесов и никакого страха перед ним окружающие не испытывали. Таким образом, одна из составляющих этого чувства: тривиальный страх утраты имущества. Жители предпочитают его сохранить (фактически сохраняя и «своих бесов»), изгоняя... Самого Иисуса.
Это может показаться верхом корысти и цинизма, поскольку они нисколько не радуются исцелению бесноватого собрата... а предпочитают самым неблагодарным образом дистанцироваться от Целителя.
Тем не менее. если учесть огромную ценность стада для них (а стадо свиней представляло собою некий крупный «банковский вклад», большое состояние) — получается, что Иисус, даруя благо больному, покушается на их собственное благополучие.
Но почему же Иисус не забирает исцеленного, а оставляет его с ними, столь циничными людьми?.. Вероятнее всего, здесь также возможны лишь гипотетические варианты. Почему исцеленный у Иерихона слепой может следовать за Ним, а бывший бесноватый нет?..
А не является ли несчастная карикатура на человека, исцеленная Христом - обретшая разум, вернувшая человеческий облик - наилучшим проповедником для близких? Быть может, это попытка Иисуса донести проповедь до них через одного из них, в силу того, что они изгоняют Его Самого?
«Возвратись в дом твой и расскажи, что́ сотворил тебе Бог.
Он пошел и проповедовал по всему городу, что сотворил ему Иисус» (Лк. 8:39)
— Иисус приписывает исцеление Богу, человек рассказывает об исцелении Иисуса.
Верно ли понял исцеленный Иисуса? Или исказил слова Мессии?..
Или, быть может, Лука пытался прозрачно намекнуть на проявление тождества Бога и Христа или Его мессианство - в духе высокой христологии?..
Во всяком случае, именно тот, кого жители столько лет боялись и отвергали, маргинал и аутсайдер — становится проповедником Христа. Иисус возвращает высокое достоинство тому, кого сограждане презирали, возвращает жизнь тому, кого ожидали видеть «живущим во гробах», заживо умершим.
Если обратиться к Евангелию от Марка, данная история повествуется намного более эмоционально и сопровождается деталями. В ней еще более подчеркнута амбивалентность бесноватого: он и бежит ко Христу, и стремится «сбежать» от Него. Также подчеркнуты его мучения.
Матфей же сообщает об эпизоде сухо и лаконично (упоминая сразу о двух бесноватых)
Эпизод не содержит цитат из Ветхого завета и не обращен к нему.
Каким же мы видим Христа в данных перекопах?
Он не наделяется никакими титулами людьми, но бес — через одержимого — называет Его «Сын Бога Всевышнего».
Имплицитно — Он Чудотворец, Целитель, Сын Божий.
Как мне представляется, наиболее значимо в Его образе Его сострадание бесноватому (которого с отвращением и страхом сторонятся люди), Он возвращает власть над самим собою, утверждает ценность тому, кого отвергло общество.
Он дарит свободу: ведь единственный упомянутый метод «лечения» людьми заключался в «связывание», «заковывание в цепи» (человек, лишенный себя самого, свободы действий бесами — оказывается еще и лишенным свободы людьми)
Таким образом, можно было бы кратко сформулировать: Христос выступает здесь как сострадающая, преодолевающая барьеры, освобождающая Любовь.
При этом, Он так уважает человеческое достоинство и свободу, что исполняет желание горожан («просили уйти») — не навязывая Себя им и оставляя свободу выбора.
Если бесы стремятся к господству над людьми, Иисус — «выпускает измученных на свободу», поэтому и предстает здесь как воплощение наивысшего освобождения любовью.
Но это Любовь, готовая к борьбе – ведь изгнание бесов предстает своеобразным поединком.
Каков сюжет, что происходит? Иисус и Его ученики прибывают в лодке в гадаринскую местность, где к Его ногам падает одержимый. Судя по всему, это происходит перед тем как Иисус пытается выгнать из него беса. Бесы затевают с Иисусом диалог, в завершение его — соглашаются уйти. но в стадо свиней. Он позволяет им это сделать, что заканчивается гибелью стада. Приходят жители и в страхе просят Его удалиться (что Он и делает — на просьбу одержимого отвечая просьбой остаться и рассказать о чуде)
Так в чем же заключается основная проблема?
Я бы предположила, что в стремлении Бога освободить людей от власти зла и человеческом амбивалентном или негативном отношении к этому желанию.
И бесноватый (невзирая на стремление к Христу) кричит «Что Тебе до меня?», и горожане «объяты страхом» и просят Иисуса уйти (фактически предпочитая изгнание Бога — изгнанию бесов)
Проблема, лежащая на более глубоких уровнях понимания — они предпочитают собственные блага — спасению своего брата, сотрудничество с язычниками, возможно, Римом, но не следование Божьему пути освобождения.
Более того, можно сказать, что проблема в выгодности данной ситуации жителям.
Если следовать идеям Рене Жирара: они ощущают вину за греховное поведение, но расплата возлагается на «козла отпущения», одержимого.
Его самопобиение камнями («бился о камни») и отшельничество в гробах воспроизводит отношения сообщества и жертвы, ритуально расплачивающейся за грехи общества.
Христос же не просто изгоняет бесов (которые затем перемещаются из одного человека в иного, сохраняя систему зла неповрежденной), Присутствием Господа — делает невозможным само их присутствие.
Таким образом, получается, что цикл зла и ритуального насилия прерван Христом — что отнюдь не устраивает жителей, получающих выгоду от зла.
Какой видится выход? Оказаться у ног Христа! Т.е. принять Его помощь и довериться Богу.
...Однако именно этого они и не желают.
Бесноватый то стремится ко Христу, то (под властью бесов) дистанцируется, то кричит «Что Тебе до меня?» - то жаждет быть с Ним. Интерпретация его характера неоднозначна: должны ли мы воспринимать бесов как часть его личности?.. или они — абсолютно отдельные от него существа? имеет ли место некий промежуточный вариант?..
В случае, если его сознание расщеплено и бесы лишь проекция его низких побуждений или если он отчасти потакает бесам, реализуя свои бессознательные пожелания (в ином случае, общественно порицаемые) — в нем отражено вечное человеческое противоречие и внутренний конфликт... либо он несчастная игрушка бесов?..
Самоочевидно, важнейшей конфронтацией является противостояние Христа и бесов… но сквозь нее проступает конфронтация Христа и боязливых, не доверяющих Богу, бездушных жителей… конфронтация одержимого и его собратьев…
и внутренняя конфронтация одержимого...
Хотелось бы рассмотреть такой аспект текста как позиции женщин.
Как их зовут? Что они говорят? Что они делают? Какие они?
Нет, в тексте нет даже намека на присутствие женщин среди жителей, хотя они могли быть в толпе. И это отнюдь не странно: в ту эпоху «попросить уйти» устрашающего Чудотворца, выражая общественной мнение — могли лишь статусные, авторитетные граждане, но женщины были лишены и статуса, и авторитета.
Безусловно, женщины могли бы присутствовать при развернувшихся событиях — как безымянные и безмолвные, пассивные и не значимые свидетельницы. С иной стороны, женское безвластие в сей ситуации даже позитивно: ни одна женщина не отвечает за скверное отношение гадаринских обитателей к Иисусу (также как в Евангелиях не отмечена ни одна женщина среди тех, кто мучил и преследовал Его)
Теоретически, могли ли они иметь отличное от толпы мнение?.. Вполне возможно, в силу женской сострадательности и эмпатии.
Однако женщины явно были среди учеников Самого Иисуса.
Христос освобождал и женщин, обучая их (о чем говорит пример Марии, сидевшей «у Его ног», т.е. исполнявшей роль ученицы раввина – при этом, можно упомянуть о том, что и из нее было изгнано семь бесов, т.е. ничто не стало помехой ее значимости «Апостола Апостолам»)
Таким образом, Христос помогал женщинам приобрести значимость и влияние (в т.ч .духовное)
***
В данном контексте (феминистской теологии) интересно рассмотреть идеи L. Donaldson по анализируемому тексту. На ее взгляд, бесноватый является воплощением гипертрофированной маскулинности. Действительно, если обратить внимание на некоторые аспекты, ее позиция заслуживает внимания. 1) одержимый крайне агрессивен 2) агрессия находит символическое название — имя бесов «Легион», что говорит о воинственности 3) он обнажен (что можно расценить и как намек на гипертрофированную сексуальность свойственную токсической маскулинности) 4) подчеркнута его тяга к независимости и конфронтации (если не быть в сообществе доминирующим лидером — не быть в сообществе вовсе)
Следовательно, действия Христа можно понять как символическое «изгнание» гендерных стереотипов, искажающих и уродующих личность, лишающих ее свободы.
Более того, нельзя не отметить, что излишняя маскулинизация общества ведет к милитаристским идеям и действиям: во всех государствах, склонных к завоеваниям, существовал культ маскулинности (и принижения феминных качеств и женщин, в целом)
По сей причине, общество, одержимое агрессией и тягой к разрушению — нуждается в изгнании гипертрофированной «мужественности» (с ее культом Воина, жаждой убийства и «именем Легион») Т.е. нуждается во Христе, утверждающим ценность феминных качеств человека: сострадания, дипломатичности, любви и заботы, культу жизни, а не разрушения.
Также интересен взгляд Д. Кроссана («Иисус: революционная биография») о взаимосвязи эпизода с социально-политической ситуацией Израиля. Для данного ученого самоназвание бесов «Легион» - не случайно. То, чему не придавалось значение — характерное обращение к римской терминологии и символике. Таким образом, можно предположить, что страдания одержимого связаны с мучениями Израиля, захваченного Империей и лишенного свободы власти над самим собою. Акт экзорцизма, совершаемый Иисусом — в подобном контексте — может быть понят как ненасильственное сопротивление колониализму и власти Империи.
Во всяком случае, косвенное осуждение, содержащееся в уничтожении свиней и цинизм жителей, изгоняющих Иисуса — в ответ на изгнание им «Легиона» — указывает на коллаборационизм и потворство тирании Рима.
Также я могла бы отметить, что и в работах ряда современных психиатров указывается на усугубление течения душевной болезни (шизофрении, а в особенности: истерии) — ввиду тяжких условий жизни человека.
Давление и внешняя агрессия — которые не могут быть «свергнуты» больным — находят отклик в манифестации душевных недугов (больной, таким образом, получает право на агрессию и деструкцию, выплескивая гнев)
Страдания Израиля под властью тирании Империи и собственных тиранов (наподобие Ирода Великого и его преемников) вполне могли вести к вспышкам массового психоза (понимаемого как одержимость)
Также и само ужасающее состояние одержимого могло символически изображать разрушительную и иррациональную власть тирании.
Более того, мне кажется, что страдания одержимого можно понять и в рамках идей классовой борьбы: культ имущества, богатства оборачивается мучениями для уязвимых слоев (которые символически изображает одержимый)
Жители явно предпочитают его здоровью — деньги и выгоду. Наказание за их жажду наживы (их греховное богатство, соучастие в грехе язычников) — ложится на плечи их брата, но они не ищут ему освобождения, а связывают и сковывают.
При этом, одержимый явно принадлежит небогатому сословию (одержимый Царь Саул явно обеспечивал себе комфортную жизнь и музыкотерапию), обладатели свиней: богаты.
В подобном контексте можно понять Христа как Того, Кто несет освобождение и от внутренних деструктивных сил, ставящих в зависимость от наживы одних и делающих жертвами их эксплуатации — других (лишая их свободы действий, общественного уважения и достоинства... жизни, как таковой)
Это не столь неправдоподобная интерпретация, если вспомнить, что экзорцизмы Христа — по Его же словам — признаки приближения Царства Божьего.Но «Царство Божье должно установиться не только в душе (личный масштаб), не только на небесах (трансцендентно-истрорический масштаб), но и в отношениях между людьми», «вера включает и в то же время превышает социальное освобождение» (с.222-224, К. Бофф «Что такое «теология освобождения» на самом деле?» 220-225. // Религии мира. История и современность. Ежегодник. 1988. М.: Главная редакция восточной литературы, 1999)
В глубочайшем смысле слова, изгнание бесов — акт трансформации мироздания Христом, одно из свидетельств наступления нового эона. Как пишет Иеремиас:
изгнание бесов — как бой со злом. «Здесь используется образ эсхатологической битвы, распространенность которого стала ясной благодаря ессейским текстам (в особенности IQ M). Этой притчей Иисус придает изгнанию бесов смысл борьбы, точнее, захвата добычи в результате победы над сильным, причем в основе ее, возможно, лежит Ис 53,12 («...у сильных будет отбирать добычу»).
В Лк 13,16 он образно говорит об исцелении как о разрывании оков, которыми скована жертва сатаны
Эти победы над властью зла - не просто отдельные вторжения в царство сатаны; в них проявляются наступление эры спасения и начало уничтожения сатаны (ср. Мк 1,24 άπολέσαι [погубить]). Как сказано в Лк 11,20: εί δέ έν δακτύλω [если же я перстом] (Мф 12,28 πνεύματι [Духом]) θεοΰ έκβάλλω τά δαιμόνα, άρα έφθασεν474 έφ ' ύμάς ή βασιλεία τού θεοΰ [Божьим изгоняю бесов - значит, достигло до вас Царство Божие]. Всякий раз, как Иисус изгоняет злого духа, этим событием предвосхищается час, когда станет очевидным: сатана лишен власти. Победа над его орудиями - это предварение эсхатона» (http://www.agnuz.info/app/webroot/library/136/53/index.htm)
Я бы могла добавить, что действия Христа производят столь пугающий эффект на жителей в силу разрушения барьеров. Как отмечает Б. Блаунт — Господь разрушает стены. барьеры, границы. Все то, что разделяет нас с Богом, с ближними (асоциальность одержимого, его отверженность), то, что разделяет («раасщепляет») нас изнутри (не случайно «шизофрения» переводится как «расщепленное сознание») Однако сограждане одержимого явно не желают изменения привычного строя жизни и разрушения барьеров. Отсюда и особый страх перед Иисусом — ведь, вероятнее всего, они проявляли внешнее благочестие, но не готовы ко встрече с «Богом на свободе» и Его волей. Иисус ломает стереотипы и ход вещей: одержимый должен находиться «во гробах» или убить себя, а свиньи — приносить им блага. Однако, благодаря Иисусу, свиньи убивают себя, а изгой одержимый несет им благую весть.
Парадоксальность и неожиданный характер Бога вселяет в них страх (более, чем перед бесами) и жажду оградиться от Него расстоянием («И просил Его весь народ гадаринской окрестности удалиться от них» Лк. 8:32)
Также можно добавить следующее предположение: одержимый являлся вместилищем коллективной Тени, в представлениях юнгианской школы — контейнером агрессивных, бесстыдных, асоциальных импульсов. Но теперь жителям приходится увидеть все дурное, изгнанное — в себе самих.
Основная идея, которую я хотела бы сделать тезисом проповеди, «Любовь Божья освобождает, оживляет, просветляет и делает последних первыми».
В рассматриваемом отрывке затронут целый ряд экзистенциальных вопросов, которые заслуживают отдельного рассмотрения.
Однако одна из основных тематик: освобождение человека (общества) от бесов, благодаря Христу.
И, увы, нежелание некоторых сообществ исцеляться от своих бесов, поскольку ради этого — необходимо жертвовать благополучием и привычным укладом вещей, необходимо сблизиться с Богом.
Как мы помним, именно падший ангел (бес) Азазель — согласно апокрифической «Книге Еноха» — обучил людей пользоваться оружием и воевать. Падшие ангелы (бесы) и их потомство наполнили мир насилием.
Таким образом, изгнание «Легиона» можно рассматривать как весьма злободневное событие. Тирания, милитаризация, рост душевных недугов (внутренняя «война» и расщепление) — говорят нам о необходимости возвращения к Богу.
При этом, Христос не приобретает над нами власть насилием и даже готов уйти, будучи непринятым — но ожидает желания принять Его..
Христос приносит свободу (не убивать, не подчинять себе людей, а свободу от тирании бесов и людей) Христос не использует людей, а служит людям.
И напротив, бесы жаждут господства (захватывая человеческое тело и порабощая) и стремятся эксплуатировать тех, кто им подчинен (вплоть до уничтожения подвластных объектов)
Точно те же пожелания демонстрируют те, кто служит «идолу наживы» или власти (чему зачастую способствуют войны и диктатуры) Одержимые совершают причудливые и/или пугающие действия, не владея собственным телом — пытаются уничтожить окружающих и самих себя. Но так же люди становятся марионетками милитаризации и деспотии, поскольку и войны, и террор тоталитаризма — в любом случае — напоминают коллективное помешательство (в то время как Царство Бога является Царством мира... и высшей душевной гармонии)
ПОСЛЕСЛОВИЕ
Еще Р. Бультман утверждал, что вера в бесов нелепа во времена электричества (однако почему в век электричества и, тем более, расщепления атома и генома — не нелепа сама вера в Бога?.. не глупо ли принижение Христа до успешного психотерапевта?)
Но в данном контексте, так ли важно: являются ли бесы личностями со злой, глумливой волей, наслаждающимися страданиями и убийством людей (во что я верю — невзирая на то, что ряд случаев одержимости с левитацией, говорением на незнакомых языках, непомерной силой больных может быть объяснен научно — в т.ч. шизофренией, синдромом Кандинского-Клерамбо)
Но так ли важно происхождение зла, как человеческая зависимость от зла, приобретающая характер аддикции?
Как мы видим, одержимый становится жертвой греха (вероятнее всего — коллективного греха корысти, сотрудничества с идолопоклонниrами, отступления от Господа Израилева)
В целом, именно служение «идолам»: себе (своей токсической «маскулинности» — т.е. доминантности, эгоизму, похоти) — желание, чтоб Господь «удалился» — приводят к разрушению и ужасающим последствиям для нашего мира и нашей собственной души, которая нуждается в Боге, в Присутствии Господа...
Наряду с этим, показательно, что именно безумец оказывается мудрее всех, ища помощи от Христа, несший угрозу и разрушение — именно он несет весть о любви Божьей, а безвольный слуга бесов становится служителем Христа и первым проповедником в этой странной и недоброй (о-без-Боженной, безбожной) местности.
