БОЛЬШОЙ КАТЕХИЗИС (2 часть)
Часть вторая
Апостольский Символ Веры
1. До сих пор мы рассматривали первую часть христианского учения, в которой можно видеть все, что, согласно воле Божьей, мы должны или не должны делать. Далее следует Апостольский Символ Веры, представляющий нам все, что мы должны ожидать и принимать от Бога, и, если говорить об этом кратко, учащий нас познавать Его полностью.
2. И это нужно, чтобы помочь нам исполнять то, что мы должны делать согласно Десяти Заповедям. Ибо (как уже было сказано выше) они поставлены столь высоко, что все человеческие способности слишком немощны и слабы для их [достижения или] соблюдения. Итак, необходимо изучать данную часть так же, как и предыдущую, чтобы знать, как достичь того, откуда и каким образом получить эту силу [необходимую для исполнения заповедей].
3. Ибо если бы мы могли собственными силами соблюдать Заповеди так, как они должны исполняться, то нам не нужно было бы ничего остального — ни Символа Веры, ни молитвы “Отче наш”.
4. Но, прежде чем мы перейдем к объяснению пользы и необходимости Символа Веры, отметим, что для простых и малообразованных людей вполне достаточно, чтобы они учились постигать и понимать сам Символ Веры.
5. Во-первых, Апостольский Символ Веры до сих пор был разделен на двенадцать артикулов, хотя, если бы понадобилось все записанные в Писаниях пункты, относящиеся к Символу Веры, выразить отчетливо и отдельно, то этих артикулов было бы значительно больше, и не все они могли бы быть ясно выражены в нескольких словах.
6. Но для того чтобы это можно было легче понять, поскольку это должно преподноситься детям, мы кратко изложим весь Символ Веры в виде трех основных артикулов, согласно трем Ипостасям Божества, к Которому относится все, во что мы веруем — что Первый артикул, повествующий о Боге Отце, объясняет Сотворение, Второй артикул, о Сыне — Искупление, и Третий артикул, о Святом Духе — Освящение.
7. Так что Апостольский Символ Веры как бы охватывается словами: “Верую в Бога Отца, Который сотворил меня; верую в Бога Сына, Который искупил меня; верую в Святого Духа, Который освящает меня. Единый Бог и единая вера, но три Ипостаси, поэтому также и три артикула вероисповедания”.
8. Давайте кратко обсудим эти слова.
Артикул I.
9. Верую в Бога, всемогущего Отца, Творца неба и земли.
10. Эти слова в наиболее краткой форме отображают и провозглашают сущность, волю, дела и работу Бога Отца. Ибо, поскольку Десять Заповедей учат, что мы должны иметь только одного Бога, кто-то может спросить: “А каков Бог? Что Он делает? Как мы можем восхвалить или обрисовать и описать Его, чтобы Его можно было познать?” Именно этому учит данный и следующий артикул, так что Апостольский Символ Веры — это не что иное, как ответ и вероисповедание христиан на основании Первой Заповеди.
11. Так, если бы вы спросили малого ребенка: “Малыш, какого Бога ты имеешь? Что ты знаешь о Нем?” — он должен был бы ответить: “Мой Бог таков: во-первых, Он — Отец, Который сотворил небо и землю, причем только Его, и никого другого, я считаю Богом, ибо не существует более никого, кто мог бы сотворить небо и землю”.
12. Для образованных же и тех, кто уже кое-что познал [обрел некоторые духовные познания], данные три артикула могут быть истолкованы и разделены на такое количество частей, сколько слов в них содержится. Но сейчас, для молодых учеников, достаточно отразить самые основные части, а именно, как мы уже говорили, что данный артикул относится к Сотворению — это мы подчеркиваем словами: “Творца неба и земли”.
13. Но какова сила предшествующих слов, что вы имеете в виду, когда говорите: “Верую в Бога, всемогущего Отца, Творца”… и т.д.? Ответ таков: “Я подразумеваю [под этими словами] и выражаю свою веру в то, что я — Божье творение. То есть — что Он создал и постоянно сохраняет для меня, мое тело, душу и жизнь, члены [тела] большие и малые, все мои чувства, разум и т.д., еду и питье, одежду и обувь, жену и детей, всех домашних, дом, двор и т.д.
14. Кроме того, Он заставляет все творения служить для пользы и в интересах жизни [для поддержания жизни] — солнце, луну и звезды на небесном своде, день и ночь, воздух, огонь, воду, землю и все, что она приносит и производит, птиц и рыб, животных, зерно и всякие продукты,
15. и все существующие физические и мирские блага, благочестивое правительство, мир, безопасность.
16. Таким образом, мы познаем из данного артикула, что никто из нас сам по себе не имеет и не может сохранить ни своей жизни, ни всего того, что было перечислено или может быть перечислено, каким бы малым и незначительным это ни было, ибо все это заключается в слове Творец.
17. Более того, мы исповедуем также, что Бог Отец не только дал нам все, что мы имеем и видим пред собой, но повседневно сохраняет и защищает это от всякого зла и несчастья, отвращает всякие опасности и бедствия. И что все это Он делает исключительно по Своей любви и благости, безо всякой заслуги с нашей стороны, как великодушный Отец, Который печется о нас, заботясь, чтобы никакое зло не выпало на нашу долю.
18. Остальное, что можно утверждать об этом, относится к двум другим частям данного артикула, где мы говорим: “Отца... всемогущего”.
19. Итак, поскольку все, чем мы обладаем, и, более того, все, что помимо этого существует на небе и на земле, повседневно дается, поддерживается и хранится для нас Богом, следовательно мы должны любить, прославлять и благодарить Его за это непрестанно и, короче говоря, служить Ему всем этим, как Он требует и предписывает нам в Десяти Заповедях.
20. Если бы нам надо было рассказать о том, сколь немного людей, верующих в данный артикул, то мы могли бы распространяться на эту тему долго. Ибо все мы изучаем его, слышим и повторяем его, но не видим и не принимаем во внимание того, о чем эти слова учат нас.
21. Ибо если бы мы веровали в это всем сердцем, то и действовали бы сообразно этому, а не шествовали бы с гордым видом и не поступали бы вызывающе [открыто не повинуясь], хвастаясь, будто мы имеем жизнь, богатства, власть и почести, и т.д. сами по себе — так, что другие должны бояться нас и служить нам, как это происходит в порочном, извращенном мире, который безнадежно слеп и злоупотребляет всеми благами и дарами Божьими, используя их только для удовлетворения собственной гордыни, алчности, похоти и [стремления к] роскоши, не размышляя о Боге даже настолько, чтобы возблагодарить Его или признать Его Господом и Творцом.
22. Таким образом, данный артикул должен смирять и устрашать нас всех, если мы веруем в него. Ибо мы согрешаем повседневно — глазами, ушами, руками, телом и душой, деньгами, собственностью и всем, что мы имеем, особенно те, кто даже противостоят Слову Божьему. И все же христиане имеют некоторое преимущество — они признают себя обязанными служить Богу за все это и повиноваться Ему [мир же не знает как это делать].
23. Поэтому нам следует повседневно использовать данный артикул [в жизни, на практике], запечатлять его в своем разуме и вспоминать о нем каждый раз, когда что-то попадается нам на глаза, и во всем хорошем, что выпадает на нашу долю, и каждый раз, когда мы избегаем бедствия или опасности, понимать, что именно Бог дает и совершает все это, что в этом мы ощущаем и видим Его отеческое сердце и Его необыкновенную любовь к нам. Этим сердце наше должно согреваться, в нем должно возгораться чувство благодарности, и оно должно использовать все блага [которыми мы обладаем] для почитания и прославления Бога.
24. Итак, мы в очень краткой форме представили значение данного артикула — настолько, насколько в этом нуждаются простые и малообразованные люди [сколько нужно знать простым людям] — о том, что мы имеем и принимаем от Бога, и что мы обязаны производить в ответ. Это превосходнейшее знание, но более того — это величайшее сокровище. Ибо здесь мы видим, как Отец даровал нам Себя вместе со всем творением, весьма обильно обеспечил нас всем необходимым в этой жизни, и, помимо этого, Он излил на нас неописуемые благословения, даровав нам вечные сокровища — Своего Сына и Святого Духа.
Артикул II.
25. И во Иисуса Христа, единородного Сына Божия, Господа нашего, зачатого от Духа Святого, рожденного от Девы Марии, страдавшего при Понтии Пилате, распятого, умершего и погребенного, сошедшего во ад, воскресшего в третий день из мертвых, вознесшегося на небеса и сидящего одесную Бога, всемогущего Отца, откуда Он придет судить живых и мертвых.
26. Здесь мы учимся познанию Второй Ипостаси Божества — так, чтобы мы видели, что мы имеем от Бога, помимо мирских благ, упомянутых выше. А именно — как Он полностью излил Себя и ни в чем не отказал нам. Итак, данный артикул является весьма всеобъемлющим и широким. Но для того, чтобы раскрыть его также в краткой и детской форме, мы возьмем одно слово и сведем к нему весь артикул, а именно (как мы сказали) — чтобы мы могли познать здесь, как мы были искуплены. И мы обоснуем это [построим свои рассуждения] на словах: “И во Иисуса Христа... Господа нашего”.
27. Итак, если вас спрашивают: “Веру во что выражаете вы Вторым артикулом Символа Веры, говорящим об Иисусе Христе?” — отвечайте кратко: “Я верую, что Иисус Христос, истинный Сын Божий, стал моим Господом”. Но что значит “стать Господом”? Это значит, что Он искупил меня от греха, от дьявола, от смерти и от всякого зла. Ибо до того я не имел ни Господа, ни Царя, но был пленен властью дьявола, осужден на смерть, опутан грехом и слеп.
28. Ибо когда мы были сотворены Богом Отцом, и приняли от Него всевозможные блага, пришел дьявол и ввел нас в неповиновение, грех, смерть и всякое зло — так, что мы подпали под гнев Божий и стали неугодны Ему и были обречены на вечное проклятие, которое вполне заслужили.
29. И не существовало ни выхода, ни помощи, ни утешения до тех пор, покуда, в Своей непостижимой благости, единственный и вечный Сын Божий не возымел сострадания к нашему ничтожному и жалкому состоянию и не явился с небес, чтобы помочь нам.
30. Таким образом, те тираны и тюремщики теперь изгнаны и на их место пришел Господь жизни, праведности, всякого блаженства и спасения, Иисус Христос, Который избавил нас, бедных, грешных людей от челюстей ада, отвоевал нас, освободил нас, и вернул нам доброжелательное отношение и благодать Отца, и приютил нас, как Своих, и взял нас под Свою защиту, чтобы Он мог править над нами Своею праведностью, мудростью, силой, жизнью и блаженством.
31. Таким образом, пусть данный артикул будет выражен в краткой форме следующим образом: одно маленькое слово Господь означает то же самое, что Искупитель, то есть Тот, Кто вывел нас от сатаны к Богу, от смерти к жизни, от греха к праведности, и Кто сохраняет и поддерживает нас в этом. Все же остальные пункты, которые следуюю далее в этом артикуле, служат лишь тому, чтобы объяснить и выразить это искупление — как и посредством чего оно было достигнуто, то есть чем Он заплатил за это, чем Он заплатил и чем рисковал, чтобы отвоевать нас и обрести владычество над нами, а именно — что Он стал Человеком, зачатым и рожденным без [всякого пятна] греха, от Святого Духа и от Девы Марии, для того, чтобы одолеть грех; далее, что Он пострадал, умер и был погребен, чтобы искупить меня и заплатить то, что я должен, не серебром и золотом, но Своей собственной драгоценной Кровью. И все это для того, чтобы стать моим Господом. Ибо Он сделал все это не для Себя, равно как Он никогда в этом не нуждался. После этого Он вновь воскрес из мертвых, поглотил и уничтожил смерть, и, наконец, вознесся на небеса и принял правление, воссев одесную Отца — так, что дьявол и все силы должны быть подчинены Ему и лечь у Его ног, до тех пор, пока, в конце концов, в Последний [Судный] День Он окончательно не отделит нас от порочного мира, дьявола, смерти, греха и т.п.
32. Но для того, чтобы разъяснить все эти постулаты отдельно, нужны не краткие проповеди для детей, а проповеди обширные, читающиеся на протяжении всего года, особенно в те времена [церковного года], которые предназначены для подробного рассмотрения каждого из артикулов: о Христовом рождении, Его страданиях, воскресении, вознесении и т.д.
33. Да, все Евангелие, которое мы проповедуем, основывается на том, чтобы мы надлежащим образом понимали данный артикул, как то, на чем основывается наше спасение и все наше благополучие [счастье], и что является столь глубоким и всеобъемлющим, что мы никогда не познаем этого полностью.
Артикул III.
34. [Верую] в Духа Святого, в единую святую христианскую Церковь, в общение святых, в отпущение грехов, в воскресение плоти и в жизнь вечную. Аминь.
35. Я не могу придумать ничего лучше, чем отнести данный артикул (как я уже говорил) к Освящению. То есть им [артикулом] провозглашается и описывается Святой Дух и Его служение, а именно — что Он освящает. Таким образом, мы должны опереться на слова “Святой Дух”, потому что они столь точны и всеобъемлющи, что мы не можем найти других [таких же].
36. Ибо помимо Него существует множество различных духов, упоминаемых в Священных Писаниях — таких [например], как дух человеческий, небесные духи и злые духи. Но один лишь Дух Божий назван Духом Святым, то есть Он — Тот, Кто освятил и по сей день освящает нас. Ибо как Отец называется Творцом, Сын — Искупителем, так и Святой Дух, по деяниям Своим, должен быть назван Освятителем, или же Тем, Кто освящает [делает святым].
37. Но как совершается это освящение? Ответ таков: как Сын обретает владычество, которым Он отвоевывает нас, посредством Своего рождения, смерти, воскресения и т.д., так и Святой Дух производит наше освящение указанными деяниями, а именно — общением святых, или христианской Церковью, отпущением грехов, воскресением плоти и вечной жизни. То есть, прежде всего, Он вводит нас в Свою святую общину и помещает во чреве Церкви, посредством чего Он проповедует нам и приводит нас ко Христу.
38. Ибо ни вы, ни я не могли бы даже ничего знать о Христе, или веровать в Него, или обрести Его, как своего Господа, до тех пор, покуда Он не был предложен нам и дарован нашим сердцам Святым Духом через проповедь Евангелия. Дело полностью завершено. Ибо Христос приобрел сокровище для нас путем Своих страданий, смерти, воскресения и т.д. Но если бы это дело осталось в тайне, так, чтобы никто не знал об этом, то оно было бы тщетным и утраченным [для нас]. Поэтому, для того, чтобы это сокровище не было сокрыто, но распределялось и использовалось, Бог совершил так, чтобы Слово шло вперед и провозглашалось, Слово, в котором Он дает Святого Духа, чтобы принести это сокровище на предназначенное ему место и присвоить его нам.
39. Таким образом, освящение — это не что иное, как приведение нас ко Христу для принятия того блага, которое мы не могли бы получить сами.
40. Итак, учитесь понимать данный артикул как можно более ясно. Если вас спрашивают: “Что вы понимаете под словами ‘Верую в Духа Святого’?” — вы можете отвечать: я верую, что Святой Дух освящает меня [делает меня святым], что следует из Его имени.
41. Но каким образом Он совершает это, или какие методы и средства Он использует для достижения этой цели? Ответ таков: [Он использует для этого] христианскую Церковь, прощение грехов, воскресение плоти и жизнь вечную.
42. Ибо, во-первых, Он имеет в мире особую общину [особенное собрание верующих], которая является матерью, рождающей и вынашивающей каждого христианина посредством Слова Божьего, которое Он открывает и проповедует, [и которым] Он просвещает и воспламеняет сердца, чтобы они понимали и принимали его, держались его и постоянно пребывали в нем.
43. Ибо там, где Он не совершает того, что Слово проповедуется и оживляется в сердцах так, чтобы его можно было уразуметь, оно утрачивается, что имело место во времена папства, когда вера была “задвинута в угол”, и никто не признавал Христа своим Господом, а Святого Духа — своим Освятителем, то есть никто не веровал, что Христос является нашим Господом в том смысле, что Он добыл для нас это сокровище и безо всяких дел и добродетелей с нашей стороны соделал нас приемлемыми для Отца.
44. Чего же тогда недоставало? А того, что Святого Духа не было там, чтобы открыть это и совершить так, чтобы Слово проповедовалось. Но там были люди и злые духи, которые учили нас обретению благодати и спасению собственными делами.
45. Следовательно, это [была] также и нехристианская церковь, ибо там, где не проповедуется Христос, нет и Святого Духа, Который созидает, призывает и собирает христианскую Церковь, без которой никто не может придти ко Христу Господу.
46. Этого достаточно о сущности данного артикула. Но, поскольку перечисленные здесь составные части не совсем понятны простым людям, мы также кратко рассмотрим и их.
47. Апостольский Символ Веры именует святую христианскую Церковь термином communionem sanctorum, то есть “общением святых” — оба эти термина означают одно и то же. Однако в прежние времена одного из этих выражений [а именно — второго] не было, и данный термин был неудачно переведен на немецкий язык туманным словосочетанием “eine Gemeinschaft der Heiligen”, то есть “общение святых”. Откровенно говоря, по-немецки это следовало бы выразить совершенно иначе. Потому что слово ecclesia надлежащим образом переводится на немецкий, как eine Versammlung, то есть: “собрание” [“общество”].
48. Но мы привыкли к слову “церковь”, под которым простые люди понимают не множество людей, собранных воедино, но освященный дом, или здание, хотя дом не следовало бы называть церковью, разве что по той причине, что упомянутое сообщество людей собирается в нем. Ибо мы, собирающиеся где-то, создаем и выбираем себе особое место и даем этому дому название, которое соответствует собранию. Таким образом, слово Kirche (церковь) на самом деле означает не что иное, как общее собрание, и по происхождению является не немецким, но греческим (как и слово ecclesia). Ибо на их языке они называют это kyria, а по-латыни это называется curia. Следовательно, на чистом немецком, на нашем родном языке, это следовало бы назвать христианской общиной, или собранием (eine christliche Gemeinde oder Sammlung), или же, лучше всего и самым ясным образом — “святым христианским миром” (eine heilige Christenheit).
49. Также и слово communio, связанное с этим [добавленное сюда], должно переводиться не как “общение” (Gemeinschaft), но как “община” [“собрание”] (Gemeinde). Это не что иное, как истолкование или объяснение того, что такое христианская Церковь. Наши люди, не понимающие ни по-латыни, ни по-немецки, перевели это, как Gemeinschaft der Heiligen (“общение святых”), хотя ни один [коренной] немец так не говорит. Но если говорить на правильном немецком языке, это должно звучать, как eine Gemeinde der Heiligen (“собрание [община] святых”, то есть община, состоящая исключительно из святых, или, если выражаться еще более ясно — eine heilige Gemeinde, то есть “святое собрание” [“святая община”].
50. Я говорю это для того, чтобы слова Gemeinschaft der Heiligen (“общение святых”) могли быть правильно поняты, так как это выражение стало столь традиционным, что его просто невозможно искоренить, и если кто-то пытается изменить в нем хоть слово, это расценивается почти как ересь.
51. Однако, значение и суть этого добавления [этого сочетания] таковы: я верую, что на земле существует маленькая святая группа, община [собрание], состоящая исключительно из святых, единой главой которой является Христос, группа, призванная и собранная вместе Святым Духом, пребывающая в единой вере, едином мнении и едином понимании, обладающая различными дарами, но все же имеющая между собой согласие, без сект и расколов.
52. И я также являюсь ее частью и членом [членом истинного собрания святых], причастником и совладельцем всего благого, чем она обладает, всего, что привнесено в нее и соединено с ней посредством Святого Духа, [и я стал ее участником] услышав, и продолжая слушать Слово Божье, которое есть начало вхождения в нее [является основным условием вхождения в собрание святых]. Ибо прежде, до того как мы присоединились к этому собранию, мы полностью и всецело принадлежали дьяволу, ничего не зная о Боге и о Христе.
53. Таким образом, до самого последнего дня Святой Дух обитает со святым собранием верующих [со святой общиной] или христианским миром, посредством которого Он приводит нас ко Христу, и который Он использует для того, чтобы научить нас и проповедовать нам Слово, и через который также Он производит и осуществляет освящение, поддерживая [эту общину] в ее повседневном росте и укреплении в вере и плодах Духа, которые Он производит.
54. Далее, мы веруем, что в этой христианской Церкви мы имеем прощение грехов, которое производится через святые Таинства [Причастие] и Отпущение, более того, через всевозможные утешительные обетования всего Евангелия. Таким образом, все, что должно быть проповедано о Таинствах, относится к этому, и, говоря кратко, [в этом состоит] все Евангелие и все служения Христианства, которые также должны проповедоваться и преподаваться непрестанно. Ибо, хотя благодать Божья обеспечена Христом, и освящение производится Святым Духом посредством Слова Божьего, в единстве с христианской Церковью, все же за счет нашей плоти, которая обременяет нас, мы никогда не бываем без греха.
55. Поэтому все в христианской Церкви установлено для того, чтобы мы могли повседневно получать здесь не что иное, как прощение грехов посредством Слова и Таинств, утешать и ободрять свою совесть до тех пор, покуда мы живем здесь. Поэтому, хотя мы и имеем грехи, Дух Святой [благодать Духа Святого] не позволяет им наносить нам вред, ибо мы пребываем в христианской Церкви, где существует [постоянное, непрерывное] прощение грехов, [состоящее] как в том, что Бог прощает нас, так и в том, что мы прощаем друг друга, носим бремена друг друга и помогаем друг другу.
56. Однако вне этой христианской Церкви, там, где нет Благовестия, нет и прощения, так же, как там не может быть и святости [освящения]. Таким образом, все, кто ищут святости [освящения], стремясь заслужить ее и прощение грехов не через Евангелие, а собственными делами, сами изгнали себя [из Церкви] и отделились от нее.
57. Тем временем, однако, когда освящение началось и возрастает повседневно, мы ожидаем, что наша плоть будет разрушена и погребена во всей своей нечистоте, и будет воздвигнута вновь, и восстанет в полной святости к новой вечной жизни.
58. Ибо сейчас мы лишь наполовину чисты и святы, так что Святой Дух должен [имеет причину для того, чтобы] продолжать в нас Свою работу, производимую посредством Слова, и повседневно даровать прощение — до тех пор, пока мы не достигнем той жизни, в которой не будет более прощения [нужды в прощении], но лишь совершенно чистые и святые люди, полностью благочестивые и праведные, удаленные и освобожденные от греха, смерти и всего зла, [пребывающие] в новом, бессмертном и славном теле.
59. И все это является служением и действием Святого Духа — Он зачинает и повседневно усиливает святость на земле посредством двух этих вещей: христианской Церкви и прощения грехов. Когда же мы возвратимся во прах, Он совершит все это в мановение ока и будет вечно поддерживать нас посредством двух последних частей [данного артикула].
60. Однако выражение Auferstehung des Fleisches (“воскресение плоти”), с точки зрения немецкого языка, использовано здесь не самым лучшим образом. Ибо когда немцы слышат слово Fleisch (“плоть”), в их умах не возникает никаких ассоциаций, кроме мясного прилавка [мясной лавки]. Если же применить здесь немецкое выражение, точно передающее смысл данной фразы, то нам следовало бы скорее сказать: Auferstehung des Leibes, или Leichnams (“воскресение плоти”). Однако, это не столь важно, при условии, что мы правильно понимаем значение слов.
61. Итак, таков данный артикул, и он должен оставаться в постоянном использовании. Ибо наше сотворение завершено, искупление также является делом свершившимся, Святой же Дух непрестанно продолжает Свою работу [и будет совершать ее] до Последнего Дня. И для этого Он установил на земле общину [церковное собрание], через которую Он говорит и совершает все.
62. Ибо Он не собрал еще пока воедино всю Свою христианскую Церковь и не закончил раздачу прощения грехов. Таким образом, мы веруем в Того, Кто посредством Слова повседневно вводит нас в сообщество Христианской Церкви и посредством этого же Слова и прощения грехов дарует, усиливает и укрепляет веру, чтобы, когда Он завершит все это, и мы будем пребывать там, и умрем для мира и для всего зла, Он мог, наконец, сделать нас совершенно святыми навеки. И мы ожидаем с верой осуществления этого через Слово.
63. Итак, вы получили здесь описание полной Божьей сущности, Его воли и деятельности, выполненное весьма изящным образом, хотя и в довольно краткой форме, но красочными словами, в которых заключена вся мудрость, превышающая и превосходящая мудрость, помышления и разум всех людей. Ибо хотя весь мир усердно пытался установить сущность Бога, а также — о чем Он помышляет и что Он делает, все же он никогда не мог достичь [знания и понимания] хоть чего-то из перечисленного. Здесь же мы имеем все это в изобилии.
64. Потому что здесь, во всех трех артикулах, Он Сам явил и открыл глубочайшую бездну Своего отеческого сердца и Свою чистую и невыразимую любовь. Ибо Он сотворил нас именно с той целью, чтобы искупить и освятить нас. И, вдобавок к тому, что Он даровал нам все, что существует на небе и на земле, Он дал нам даже Своего Сына и Святого Духа, чтобы Им привести нас к Себе.
65. Ибо (как это уже объяснялось выше) мы никогда не можем достичь познания благодати и любви к нам Отца Небесного иначе, как через Господа Христа, Который является как бы “зеркалом” Отеческого сердца, и без Него мы не видим ничего, кроме гневающегося и страшного Судьи. Но о Христе мы также ничего не могли бы знать, если бы это не было открыто нам Святым Духом.
66. Таким образом, данные артикулы Апостольского Символа Веры отделяют нас, христиан, от всех остальных людей на земле. Ибо все люди вне Христианства, будь они язычниками, мусульманами, иудеями или лжехристианами и лицемерами, хотя они и веруют в единого истинного Бога и служат Ему, все же не знают — что Он думает о них, и не могут ожидать никакой любви и никаких благословений от Него. Таким образом, они пребывают в вечном гневе и проклятии. Ибо они не имеют Господа Христа, и, к тому же, не освящены [не удостоены] никакими дарами Святого Духа.
67. Из этого вы понимаете, что Апостольский Символ веры является учением, существенно отличающимся от Десяти Заповедей. Ибо последние, действительно, учат тому, что мы должны делать, а первый — рассказывает о том, что Бог делает для нас и дает нам. Более того, Десять Заповедей записаны в сердцах всех людей. Символ же веры не может быть постигнут никаким человеческим разумом, но один лишь Святой Дух должен учить этому.
68. Поэтому первая доктрина [о Законе] не делает человека христианином, ибо гнев и недовольство Божьи все еще пребывают на нас, так как мы не можем соблюдать того, что Бог требует от нас. Но учение о вере несет нам одну лишь благодать и делает нас благочестивыми и приемлемыми для Бога.
69. Потому что этим знанием мы обретаем любовь и находим удовольствие во всех заповедях Божьих, ибо здесь мы видим, что Бог целиком отдает нам Себя, вместе со всем, что Он имеет, и (также мы видим то) что Он может сделать, чтобы помочь нам и направить нас к соблюдению Десяти Заповедей: [Он отдает нам] Отца, который дает нам все сотворенное [Им], Сына, Который совершает всю [искупительную] работу, и Святого Духа, Который дает нам все дары.
70. Этого достаточно о Символе Веры, чтобы заложить основание для простых людей, не обременив их сильно, но при этом чтобы, если они понимают сущность сказанного, они могли впоследствии самостоятельно стремиться получать больше и соотносить с этими разделами все, что они познают из Писаний, [чтобы они] могли постоянно возрастать и укрепляться в уразумении этого. Ибо о христианской вере мы можем много проповедовать и познавать постоянно, пока живем в этом мире.
Часть третья
О молитве
Молитва “Отче наш”
1. Итак, до сих пор разговор шел о том, что мы должны делать, и во что нам следует веровать. Эти вещи обеспечивают нам наилучшую и благословеннейшую жизнь. Далее следует третий раздел — о том, как нам надлежит молиться.
2. Ибо поскольку все обстоит так, что ни один человек не может в совершенстве исполнять Десять Заповедей, даже несмотря на то, что мы начали веровать, и поскольку дьявол вместе с миром и нашей собственной плотью изо всех сил противостоит нашим устремлениям, ничто не является столь насущным, как то, чтобы мы непрестанно обращались к Богу, взывали к Нему и молились Ему, дабы Он давал, сохранял и укреплял в нас веру и покорность Десяти Заповедям [наши возможности исполнять Десять Заповедей], и чтобы Он удалил все, что стоит на нашем пути и препятствует нам в этом.
3. И для того, чтобы мы могли знать, о чем и как молиться, наш Господь Христос Сам научил нас как способу, так и словам, что мы увидим далее.
4. Но прежде, чем приступать к подробному объяснению молитвы “Отче наш”, следует поговорить о насущной необходимости призывать и побуждать людей молиться, что делали также Христос и Апостолы.
5. И в первую очередь следует знать, что, согласно заповеди Божьей, молитва входит в наши обязанности. Ибо Вторая заповедь гласит: Не произноси имени Господа, Бога твоего напрасно — и при ее обсуждении мы слышали, что эти слова требуют, дабы мы прославляли Его святое имя и взывали к нему во всякой нужде, то есть молились. Ибо взывать к имени Божьему — это не что иное, как молиться.
6. Молитва, таким образом, предписывается нам столь же строго и настоятельно, как и все, что требуется в остальных заповедях — не иметь другого бога, не убивать, не красть и т.д. Пусть никто не думает, будто нет никакой разницы — молимся мы или нет, как полагают вульгарно мыслящие люди, впадающие в подобные заблуждения и спрашивающие: “Зачем мне молиться? Кто знает, внемлет ли Бог моим молитвам, услышит ли Он их? Если я не молюсь, то всегда найдется кто-нибудь, кто будет молиться”. И, таким образом, они обретают привычку никогда не молиться, придумывая себе отговорку, будто мы учим, что люди не обязаны молиться, и что нет такой нужды — на том основании, что мы отвергаем ложные и лицемерные молитвы.
7. Но действительно, невнятное бормотание и беспорядочное выкрикивание, практиковавшееся ранее в церквях, не является молитвой. Ибо такие внешние проявления [повторения], соблюдаемые надлежащим образом, могут служить хорошим упражнением для малых детей, учащихся и простых, необразованных людей, и их можно было бы назвать пением или чтением, но не молитвой.
8. Молитва же, как учит Вторая Заповедь, это взывание к Богу во всякой нужде. И этого Он требует от нас, а вовсе не оставляет на наше усмотрение. Молиться — это наша обязанность и наш долг, если мы хотим быть христианами, такая же обязанность, как повиноваться родителям и властям. Ибо когда мы взываем к Богу и молимся, имя Божье прославляется и используется надлежащим образом. Это вы должны иметь в виду и помнить превыше всего, чтобы отбросить всякие помышления, которые могут удержать вас от молитвы.
9. Например, если бы сын сказал отцу: “Какая польза от моего послушания? Я пойду и буду делать все, что хочу. Нет никакой разницы [между послушанием и непослушанием]” — то слова эти были бы тщетными, потому что есть заповедь о том, что он должен делать. Точно так же и это не оставлено на мое усмотрение — делать или не делать, но молитва должна возноситься, дабы не гневить Бога и не вызывать Его недовольства.
10. Итак, это следует понимать, и помнить об этом прежде всего, чтобы заглушить и изгнать всякие рассуждения, которые могут воспрепятствовать нашим молитвам или удержать нас от молитв — так, словно ничего особенного не произойдет, если мы не станем молиться, или же так, будто молиться заповедано тем людям, которые является “более святыми”, чем мы, и пользуются большей по сравнению с нами благосклонностью Божьей. Действительно, сердце человеческое по природе своей пребывает в столь унылом состоянии, что оно всегда избегает Бога и полагает, будто Он не желает слышать наших молитв, потому что мы грешники и не заслуживаем ничего, кроме гнева.
11. Для противостояния таким помыслам (говорю я вам) мы должны с уважением отнестись к данной заповеди и обратиться к Богу, чтобы своим непослушанием не разгневать Его еще более. Ибо этой заповедью Он ясно дает нам понять, что не изгонит нас от Себя и не отбросит прочь, хотя мы и являемся грешниками, но, скорее, Он привлечет нас к Себе — так, чтобы мы могли смириться перед Ним, оплакать свое жалкое и ничтожное положение и молиться о благодати и помощи. Поэтому мы читаем в Писаниях, что Он гневается также и на тех, кто был поражен за свои грехи, когда [если] они не обращаются к Нему, не пытаясь своими молитвами уменьшить Его гнев и снискать Его благодать.
12. Итак, из того факта, что нам столь твердо заповедано молиться, следует сделать вывод и полагать, что никто, ни в коем случае, не должен пренебрегать молитвами, но, скорее, надлежит придавать им огромное значение и постоянно искать подтверждения этому в других заповедях.
13. Ребенок ни в коем случае не станет пренебрежительно относиться к вопросу о повиновении отцу и матери, но будет постоянно думать: "Это дело — дело повиновения, и я делаю это с единственным намереньем, чтобы мне ходить в послушании и исполнять заповедь Божью, на которой я основался и стою прочно, почитая ее за великую вещь не потому, что я достоин [чего-то], но благодаря заповеди". Так и здесь — то, как и для чего мы молимся, нам следует считать требованием Божьим и совершать из повиновения Ему, и мы должны рассуждать так: "Если бы это исходило от меня [по моей инициативе, потому что я так решил], то это было бы бесполезно и ничего бы не дало, но это должно принести пользу, потому что Бог заповедал так поступать". Итак, всякий человек, независимо от того, о чем ему следует молиться, должен представать пред Богом, повинуясь данной заповеди.
14. Посему мы умоляем и с великим усердием увещеваем всех принять это близко к сердцу и ни в коем случае не пренебрегать молитвой. Ибо раньше учили во имя дьявола, чтобы никто не придавал значения таким вещам, и люди полагали, будто достаточно представить молитву пред Богом, независимо от того, слышит ее Бог или нет. Но это значит сделать молитву неопределенной, превратить ее в какое-то “бормотание наудачу”, и значит это — потерянная молитва.
15. Ибо мы допускаем такие помыслы, которые ведут нас на погибель и удерживают нас [от молитвы]: “Я недостаточно свят или не совсем достоин”, “Если бы я был таким же благочестивым и святым, как Св.Петр или Св.Павел, тогда я молился бы”. Но отбросьте подобные мысли подальше, потому что Св.Павлу была дана точно такая же заповедь, как и мне. И Вторая Заповедь была дана ради меня так же, как и ради него, чтобы он не мог хвалиться тем, что имеет лучшую или более святую заповедь.
16. Поэтому вы должны говорить так: “Моя молитва столь же драгоценна, свята и угодна Богу, как и молитва Св.Павла или самых известных святых. И причина этого заключается в следующем — хотя я охотно признаю, что он, как личность, является более святым человеком [чем я], однако он не является более святым с точки зрения заповеди [по заповеди]. Ведь Бог принимает молитву не ради человека, но ради Своего Слова и покорности ему. Ибо я основываю свою молитву на той же заповеди, на какой основывают свои молитвы все святые. Более того, я молюсь о том же, о чем молятся и всегда молились все они. Кроме того, я имею такую же огромную нужду в этом, как и те великие святые, да я даже больше нуждаюсь в этом, чем они”.
17. Пусть первым и самым важным тезисом будет то, что все наши молитвы должны основываться на покорности Богу — независимо от нашей личности, будь мы грешниками или святыми, людьми достойными или недостойными.
18. Нам следует знать, что Бог относится к этому весьма серьезно, и тот, кто не молится, вызовет гнев Божий и будет наказан так же наверняка, как Он наказывает непокорность. И, кроме того — что Он не допустит, чтобы наши молитвы оказались тщетными или неуслышанными. Ибо если бы Он не собирался отвечать на ваши молитвы, то Он и не обязывал бы вас молиться, присовокупляя к этому столь суровое обетование.
19. Во-вторых, нас должен еще более побуждать к молитве тот факт, что Бог добавил к этой заповеди также и обетование, провозгласив, что то, о чем мы молимся, будет несомненно исполнено для нас, как Он говорит в Пс.(49:15): “И призови Меня в день скорби; Я избавлю тебя...” И Христос в Евангелии от Матфея (7:7) провозглашает: “Просите, и дано будет вам... ибо всякий просящий получает...”
20. Такие обетования, конечно же, должны ободрять и воспламенять наши сердца, побуждая их молиться с радостью и удовольствием, поскольку Он Сам свидетельствует, что наши молитвы чрезвычайно угодны Ему, более того, что они несомненно будут услышаны и исполнены, (делая это для того) чтобы мы не относились к ним пренебрежительно, не думали о них легкомысленно и не молились “наудачу”.
21. Вы можете опереться на эту заповедь и сказать: “Вот, я пришел к Тебе, дорогой Отец Небесный, и молю не по собственной воле и не на основании того, что я сам достоин чего-то, но по Твоей заповеди и обетованию, которые не могут подвести или обмануть меня”. Всякий же, кто не верует в это обетование, должен знать, что он сам навлекает на себя гнев Божий, будучи человеком, в высшей степени не почитающим Его и упрекающим Его во лжи.
22. И еще нас должно побуждать к молитве то, что, вдобавок к заповеди и обетованию, Бог предвосхищает нас [предвидя наши трудности, заходит вперед] и Сам устанавливает нам слова и форму молитвы, вкладывая нам в уста — как и о чем мы должны молиться, чтобы мы могли видеть, как сердечно Он жалеет нас в нашем бедственном положении, и чтобы мы никогда не сомневались, что такая молитва угодна Ему, и Он непременно ответит на нее.
23. И молитва “Отче наш” действительно имеет огромное преимущество перед всеми остальными молитвами, которые мы составляем сами. Ибо когда мы молимся своими молитвами, совесть наша всегда может усомниться, и мы можем сказать: “Я помолился, но кто знает, насколько это Ему угодно, и в правильной ли форме я все это представил?" Поэтому не существует на земле более благородной и возвышенной молитвы, чем молитва “Отче наш”, которою мы молимся повседневно, потому что мы имеем превосходное свидетельство [доказательство], что Богу нравится слышать ее, а это для нас должно быть превыше всех богатств мира сего.
24. И это было предписано также по той причине, что нам надлежит видеть и считаться со своим бедственным положением, которое должно побуждать нас молиться непрестанно. Ибо молящемуся следует представлять и называть что-то такое, чего он желает, в противном случае это нельзя было бы назвать молитвой.
25. Поэтому мы справедливо отвергли молитвы монахов и священников, которые завывают и бормочут день и ночь, как демоны, но при этом ни во что не ставят молитву. И если бы мы собрали все церкви вместе со всеми духовниками, они вынуждены были бы признать, что никогда не молились от всего сердца. Ибо никто из них никогда не молился из покорности Богу и от веры в Его обетование, равно как никто из них не сетовал на свое бедственное положение [в молитве], но (в самом лучшем случае, стараясь изо всех сил) они лишь хотели совершить доброе дело, которым они могли бы воздать Богу — не желая ничего принимать от Него, но лишь дать что-то Ему.
26. Но истинной молитве надлежит быть искренней и убежденной. Людям следует чувствовать свое жалкое и бедственное состояние, которое должно побуждать их к молитвенному взыванию. Тогда молитва будет произноситься самопроизвольно, как это и должно быть, и люди потребуют, чтобы их научили тому, как подготовиться и совершать молитвы надлежащим образом.
27. Бедственное же состояние, в котором пребываем как мы сами, так и окружающие, и которое должно заботить нас более всего, весьма полно представлено в молитве “Отче наш”. Поэтому она должна служить также и напоминанием нам об этом, чтобы мы размышляли об этом, и чтобы это лежало у нас на сердце, дабы мы не стали в молитве небрежны. Ибо все мы нуждаемся во многом, но величайшая наша нужда состоит в том, что мы не ощущаем и не видим [не понимаем] того, что мы нуждаемся. Кроме того, Бог требует, чтобы вы стенали и умоляли об этих потребностях и нуждах не потому, что Он не знает о них, но чтобы вы могли воспламениться сердцем, возжелав большего, и раскрылись пошире, чтобы принять больше [от Бога].
28. Таким образом, каждый из нас должен приучать себя с юности молиться повседневно обо всех своих нуждах, всякий раз, когда он чувствует что-либо затрагивающее его интересы или же интересы других людей, среди которых он живет — проповедников, правителей, соседей, домашних, и всегда (как мы уже сказали) представлять пред Богом Его заповедь и обетование, зная, что Он не оставит их без внимания.
29. Это я говорю потому, что мне хотелось бы видеть, как все это вернулось к людям [в людские традиции], чтобы они учились молиться искренне, не относясь к этому холодно и с безразличием, изо дня в день делающим их все более непригодными для молитвы. Последнее же является тем, чего как раз и желает дьявол, и к этому он стремится [этим он занимается] изо всех своих сил. Ибо он хорошо знает, какой вред и урон наносит ему молитва, произносимая надлежащим образом.
30. Мы должны знать, что наше прибежище и наша защита основываются только на молитве. Ибо мы слишком немощны, чтобы совладать с дьяволом, со всей его силой и всеми его приверженцами, противостоящими нам, и они могли бы легко сокрушить и втоптать нас ногами в землю. Поэтому нам следует полагаться на те средства, которыми должны быть вооружены христиане, и использовать их для противостояния дьяволу.
31. Ибо чем же еще, вы думаете, были достигнуты столь великие деяния, как воспрепятствование или сокрушение намерений, замыслов, убийств и необузданных деяний наших врагов, которыми дьявол намеревался повергнуть нас вместе с Евангелием, если не молитвой нескольких благочестивых людей, которая защитила нас, как железная стена? Они [враги] могли бы засвидетельствовать о совершенно иной трагедии (ином исходе), а именно — как дьявол уничтожил бы всю Германию, утопив ее в собственной крови. Сейчас они над этим надсмехаются и потешаются, однако мы можем состязаться с дьяволом и с собою только путем молитвы, только если мы усердно пребываем в молитве и не позволяем себе расслабиться.
32. Ибо всякий раз, когда молится благочестивый христианин: “Дорогой Отец Небесный, да будет воля Твоя”, — Бог говорит с небес: “Да, драгоценное чадо, да будет так, вопреки проискам дьявола и мира”.
33. Пусть сказанное будет увещеванием, чтобы люди могли учиться, прежде всего, ценить молитву, как великое и драгоценное сокровище, и правильно отличать бормотание то молитвы о нуждах. Ибо мы ни в коем случае не отвергаем молитву, но пустое, бесполезное бормотание мы отвергаем, как это отвергает Сам Христос, запрещая длинные и многословные моления.
34. Теперь мы кратко и по существу рассмотрим молитву “Отче наш”. Здесь она последовательно разбирается в семи артикулах, или прошениях, каждое из которых никогда не теряет своей актуальности для нас и является столь великим и важным, что должно побуждать нас постоянно молиться всю жизнь.
Первая просьба
35. Да святится имя Твое.
36. Это действительно звучит несколько туманно и не соответствует общепринятым традициям немецкого языка, потому что по-немецки мы обычно выражаем это так: “Отец Небесный, помоги [сделай так], чтобы имя Твое во что бы то ни стало было свято”.
37. Но зачем молить о том, чтобы Его имя было святым? Разве оно уже не является святым? Ответ таков — да, оно уже свято по сути своей, но в нашем употреблении [так, как мы используем его] оно не свято. Ибо когда мы стали христианами и были крещены, имя Божье было дано нам, чтобы мы назывались чадами Божьими и имели Таинства, которыми Он воссоединяет нас с Собой, дабы все, что Божье, могло служить нам на пользу.
38. И поэтому для нас чрезвычайно важно заботиться о том, чтобы Его имя почиталось надлежащим образом, считалось святым и величественным, как самое большое наше сокровище и святыня. И дабы мы, как благочестивые дети, молились о том, чтобы имя Божье, которое уже является святым [само по себе], также было и оставалось святым среди нас, здесь, на земле и во всем мире.
39. Но как оно становится святым среди нас? Ответ прост до невероятности — когда и наше учение и наша жизнь являются благочестивыми и христианскими. Ибо, поскольку в этой молитве мы призываем Бога и Отца, мы обязаны всегда вести себя как благочестивые дети, чтобы Он не был постыжен [нашим поведением], но получал от нас только почет и славу.
40. Сейчас же мы оскверняем имя Божье либо словами, либо делами. (Ибо все, что мы делаем на земле, относится либо к словам, либо к делам — это либо изречения, либо деяния).
41. Поэтому прежде всего оно оскверняется, когда люди проповедуют, учат и говорят во имя Божье то, что является ложью и вводит людей в заблуждение, то есть Его имя используется для приукрашивания лжи и придания ей правдоподобного вида. Это действительно является величайшим осквернением Божьего имени и проявлением к нему непочтительного отношения.
42. Далее, также, когда люди, принося клятвы или же произнося проклятия, заклинания и т.п., грубо злоупотребляют святым именем, используя его, как прикрытие для своего позора.
43. Во-вторых, [осквернение имени Божьего происходит] когда люди открыто ведут аморальный образ жизни и совершают порочные дела, когда те, кто называют себя христианами и людьми Божьими, являются на самом деле прелюбодеями, пьяницами, скрягами, завистниками и клеветниками. В этом случае также имя Божье порочится и оскверняется нами [по нашей вине].
44. Ибо, как в случае, когда земной отец имеет порочного и извращенного сына, который противится ему на словах и на деле, это является позором для отца, потому что из-за своего сына он выслушивает упреки и порицания, точно так же и в случае, когда мы, называя себя Его именем и получая от Него все блага, учим, говорим и живем совсем не так, как это подобает делать благочестивым и небесным чадам, так, что люди говорят о нас, что мы, должно быть, не Божьи чада, а дьявольское отродье, это бесчестит Бога.
45. Итак, вы видите, что в этом прошении мы молим именно о том, чего требует Бог во Второй Заповеди, а именно — чтобы Его имя не использовалось тщетно, для клятвоприношений, проклятий, лжи, обмана и т.д., но использовалось благотворно, во славу и честь Божью. Ибо всякий, кто использует имя Божье для любого злодеяния, позорит и оскверняет это святое имя, как в прежние времена церковь считалась оскверненной, когда в ней выявляли убийцу, или какого-то иного преступника, или же когда осквернялись дароносица или реликвия, при этом все эти вещи оставались священными сами по себе, но переставали быть священными в употреблении [но их использование переставало быть священным].
46. Таким образом, данный постулат прост и ясен, если только правильно понимать использованные слова, то есть что святить — это то же самое, что на нашем языке славить, возвеличивать и почитать как словами, так и делами.
47. Уясните теперь, сколь велика нужда в такой молитве. Ибо мы видим, что мир наполнен сектами и лжеучителями, которые все носят святое имя, как прикрытие и маскировку для своих дьявольских учений. И поэтому мы обязательно должны молиться непрестанно, восклицать, и взывать к Богу, сетуя о тех, кто проповедует ложно и верует ошибочно, а также обо всем, что противостоит нашему Благовестию и препятствует чистому учению, подавляя и подвергая его гонениям, как это делают епископы, тираны, энтузиасты и им подобные. Также [мы должны сетовать] о своем собственном положении, потому что мы имеем Слово Божье, но относимся к нему неблагодарно и не живем так, как нам следовало бы это делать согласно Слову.
48. Итак, если вы молите об этом от всего сердца, то можете быть уверены, что это угодно Богу. Ибо ничто не может быть более драгоценно для Его слуха, чем это прославление и хвала, вознесенные превыше всего, и чем Его Слово, преподаваемое во всей своей чистоте и почитаемое [нами], как величайшее сокровище.
Вторая просьба
Да приидет Царствие Твое.
49. Как мы молились в Первой просьбе о почитании имени Божьего, дабы Он воспрепятствовал тому, чтобы мир использовал Его имя для скрашивания своей лжи и своего беззакония, но [дабы Он] сделал так, чтобы имя Его считалось возвышенным и величественным как в учении, так и в жизни, и Он мог быть прославлен и возвеличен в нас [через нас], точно так же в этом прошении мы молимся о том, чтобы Его Царство могло придти.
50. И как имя Божье свято само по себе, но мы, тем не менее, молим о том, чтобы оно было свято также среди нас, точно так же и Его Царство приходит само по себе, без нашей молитвы, но мы, тем не менее, молим, чтобы оно могло придти к нам, то есть чтобы оно существовало среди нас и с нами — так, чтобы мы могли быть частью тех, среди кого Его имя святится и Его Царствие процветает.
51. Но что такое Царствие Божье? Ответ таков: не что иное, как то, что мы узнали в Апостольском Символе Веры [а именно] — что Бог послал Сына Своего Иисуса Христа, Господа нашего, в мир, чтобы искупить и избавить нас от власти дьявола и привести нас к Себе, и чтобы Он мог править нами, как Царь праведности, жизни и спасения от греха, смерти и порочной совести, для чего Он также даровал нам Своего Святого Духа, Который должен принести все это нам посредством Его святого Слова, а также Своей силой просветить и укрепить нас в вере.
52. Итак, мы молим здесь, прежде всего, о том, чтобы это могло осуществиться среди нас, и чтобы Его имя было так прославлено посредством святого Слова Божия и христианской жизни, что мы, те, кто приняли это [Слово], могли бы пребывать и повседневно возрастать в нем, и при этом — чтобы оно получало одобрение и завоевывало сторонников среди других людей, и могущественно распространялось по всему миру, дабы многие люди могли найти вход в Царство Благодати, стали причастниками искупления, будучи ведомы к нему Святым Духом — для того, чтобы таким образом мы могли все вместе навеки остаться в едином Царстве, которое было утверждено.
53. Ибо Царство Божье приходит к нам двумя путями. Во-первых, здесь и сейчас, через Слово и веру, а во-вторых, в вечности, навсегда, через откровение. Поэтому мы молимся и о том, и о другом, то есть чтобы оно могло приходить к тем, кто еще не в нем, а также, возрастая повседневно, к нам — к тем, кто уже принял его — как здесь, так и впоследствии, в вечной жизни.
54. Все это равнозначно словам: “Дорогой Отец, мы молим Тебя, дай нам прежде всего Слово Твое, дабы Евангелие было проповедано надлежащим образом по всему миру, и, во-вторых, дабы оно принималось в вере, действовало и жило в нас — так, чтобы посредством Слова и силой Святого Духа Царствие Твое могло возобладать среди нас, а царство дьявола было повергнуто, и он не мог иметь ни права на нас, ни власти над нами — до тех пор, пока, в конце концов, он не будет полностью уничтожен, и грех, смерть и ад будут искоренены, чтобы мы могли жить вечно в совершенной праведности и блаженстве”.
55. Отсюда вы понимаете, что мы молим здесь не о корке хлеба и не о преходящих, мирских благах, но о вечном, бесценном сокровище, обо всем, чем обладает Сам Бог, о том, о чем человеческое сердце не смело бы даже думать и мечтать, если бы Бог Сам не заповедал нам молиться об этом.
56. Но так как Он — Бог, то Он претендует также на то, чтобы Ему принадлежала честь Даятеля, и Он желает давать нам намного больше и намного изобильнее, чем любой из нас может принять — как вечный, неиссякаемый фонтан, который дает тем больше, чем больше он изливается, наводняя все окружающее. И Он не желает от нас ничего иного, кроме того, чтобы мы просили у Него больше, и, опять же, Он гневается, если мы не просим и не молимся с твердой уверенностью.
57. Ибо если бы богатый и могущественный император обязал какого-то нищего просить у него всего, чего тот ни пожелает, будучи готов одарить его самым щедрым образом, а тот глупец попросил бы только миску жидкой похлебки, то его по праву посчитали бы бродягой и негодным плутом, надсмехающимся над приказом Его Императорского Величества [т.е. не принимающим этот приказ всерьез], и человеком, недостойным пребывать в присутствии императора. Точно так же великим упреком в адрес Бога и бесчестием Его является ситуация, в которой мы — те, кому Он предлагает и обязуется даровать столь многие бесценные сокровища — пренебрегаем всем этим или не имеем уверенности в том, что получим это, и едва отваживаемся молиться о куске хлеба.
58. Все это является постыдным грехом неверия, заключающимся в том, что люди не уверены даже в способности Бога удовлетворить их потребность в пропитании и, тем более, сомневаются в возможности получения вечных сокровищ Божьих. Таким образом, мы должны укреплять себя против этого, и пусть это будет тем, о чем мы молимся в первую очередь, а затем уж мы, действительно, обретем все остальное в изобилии, как учит Христос [в Мат.(6:33)]: “Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам”. Ибо как мы можем позволить себе страдать от нужды и ограниченности в мирских и преходящих вещах, когда Он дает нам обетование о том, что вечно и непреходяще?
Третья просьба
59. Да будет воля Твоя и на земле, как на небе.
60. До сих пор мы молились о том, чтобы имя Божье почиталось и прославлялось нами, и чтобы Его Царство преобладало среди нас. В эти два артикула включается все, что относится к славе, к доброму имени Божьему и к нашему спасению, чтобы мы обретали своего Бога и все Его богатства. Но теперь возникает еще одна столь же великая нужда, а именно — чтобы мы прочно хранили все это и не позволили отторгнуть нас от всего этого прочь.
61. Ибо как для существования хорошей системы правления необходимо не только чтобы имелись хорошо созидающие и управляющие люди, но также чтобы были те, кто обеспечивают покровительство и защиту, незыблемо поддерживая ее (эту систему), так и здесь — хотя мы уже помолились о своих величайших нуждах, о Евангелии, вере и Святом Духе, чтобы Он мог править нами и искупить нас от власти дьявола, нам следует также молиться и о том, чтобы Его воля исполнилась. Ибо было бы очень странно, если бы, обладая всем этим, мы должны были страдать от многих нападок и ударов, исходящих от всех тех сил, которые пытаются противостоять исполнению двух предшествующих просьб.
62. Невероятно то, сколь отчаянно дьявол сопротивляется и противостоит нам. Он не может выносить, когда кто-то учит или верует правильно. Когда он видит, как его ложь и все его мерзости, когда-то почитаемые, имевшие правдоподобный вид и прикрываемые Божественным именем, разоблачаются и выставляются на всеобщее обозрение, как сам он впадает в немилость и изгоняется из сердец людей, и все его царство разрушается, это ранит его безмерно. Поэтому он бесится и рыщет со всеми своими силами и властями, как свирепый враг, и командует всеми, кто находится в его подчинении, и, кроме того, записывает [стремится заполучить] себе в союзники весь мир и даже нашу собственную плоть.
63. Ибо наша плоть, сама по себе, ленива и склонна ко злу, даже несмотря на то, что мы приняли Слово Божье и уверовали в него. Мир же извращен и порочен. И это дьявол использует против нас, раздувая и разжигая пламя, чтобы воспрепятствовать нам и затянуть нас обратно, заставить нас пасть [согрешить] и вновь подчинить нас себе.
64. Он хочет только этого, об этом все его помыслы, и к этому он стремится день и ночь, не успокаиваясь ни на мгновение, используя все умение, все уловки, все пути и средства, какие он только может изобрести.
65. Таким образом, если мы хотим быть [оставаться] христианами, мы должны обязательно считаться с тем, что дьявол, вместе со всеми своими ангелами и всем миром, являются нашими врагами, и что они принесут нам такие несчастья и бедствия, какие только смогут. Ибо там, где Слово Божье проповедуется и принимается, или вызывает веру и приносит плод, там не может отсутствовать святой крест. И пусть никто не думает, что он будет иметь мир. Напротив, он будет рисковать всем, что имеет на земле — имением, честью, домом и кровом, женой и детьми, телом и жизнью.
66. Это ранит нашу плоть и нашего ветхого Адама, ибо это испытание заключается в том, чтобы перенести все стойко и выстрадать с терпением все нападки, отдав все, чего нас лишают.
67. Следовательно, существует столь же великая нужда [как и во всем, что рассматривалось до сих пор], чтобы мы непрестанно молились: “Дорогой Отец Небесный, да исполнится воля Твоя, а не воля дьявола и наших врагов, равно как не что-то иное, что может препятствовать Твоему Святому Слову, подавлять его или быть помехой Твоему Царству. И даруй нам сил, чтобы мы могли с терпением перенести и преодолеть все, что должно быть испытано ради этого, дабы наша бренная плоть не уступила и не отпала по причине своей немощности или медлительности и лени”.
68. Итак, мы имеем в этих трех просьбах выраженные в простейшей форме вопросы, касающиеся Самого Бога, но все-таки существующие ради нас [все же они касаются так же и нас]. Ибо все, о чем мы молимся, касается только нас, а именно, как мы сказали — чтобы то, что должно быть исполнено в любом случае, без нас, могло также быть использовано для нас. Потому что как Его имя будет прославлено и Царство Его придет без нашей молитвы, так же и воля Его исполнится и свершится, хотя дьявол, со всеми своими приверженцами, неистовствует и бушует против этого, пытаясь полностью искоренить Евангелие. Но ради нас же самих мы должны молиться, чтобы, несмотря на все их бешенство, Его воля была исполнена без помех также и среди нас, чтобы они не могли достичь ничего, и мы оставались непоколебимыми и, вопреки всякому насилию и всяким преследованиям, исполняли волю Божью.
69. Таким образом, эта молитва [просьба] должна быть нашей оградой и защитой сейчас, она должна отражать и повергать все, что дьявол, папа, епископы, тираны и еретики могут соделать против Евангелия. Пусть все они неистовствуют и стараются изо всех своих сил, пусть они обсуждают и решают — как подавить и истребить нас, чтобы их воля и замыслы осуществились. Один-два христианина с единственной этой просьбой [в виде молитвы на устах] оградят нас стеной, о которую они разобьются вдребезги.
70. Мы имеем такое утешение и уверенность в том, что воля и намерения дьявола и всех наших врагов, не исполнятся, но превратятся в прах, какими бы надменными и могущественными они себе ни казались, и как бы безопасно они себя ни чувствовали. Потому что если бы это было не так, то Царство Божье никогда не возобладало бы на земле, и имя Его никогда не прославилось бы.
Четвертая просьба
71. Хлеб наш насущный дай нам на сей день.
72. Здесь мы переходим к рассмотрению вопроса о скудости припасов, о наших плотских нуждах и жизненных потребностях. Здесь это выражено в простой и краткой форме, однако эта фраза охватывает очень многое. Ибо когда вы упоминаете и молитесь о хлебе насущном, вы молитесь обо всем, что вам необходимо, чтобы иметь и пользоваться хлебом насущным, и, с другой стороны, о защите от всего, что препятствует этому. Поэтому вы должны пошире распахнуть не только свои личные закрома, но распространить свои помыслы на дальние поля и на всю землю, которая приносит нам хлеб и всякое пропитание. Ибо если бы Бог не делал так, чтобы все это росло, если бы Он не благословлял и не сохранял это на поле, то мы никогда не смогли бы получить хлеба из печи или поставить на стол хоть что-нибудь.
73. Короче говоря, данное прошение включает все, что относится к нашей жизни в этом мире, потому что только для этого мы нуждаемся в хлебе насущном. Итак, для поддержания нашей жизни мы нуждаемся не только в том, чтобы наше тело имело пропитание и одежду, и чтобы удовлетворялись другие его потребности, но также нам необходимо, чтобы мы проводили наши дни в мире и покое, среди людей, с которыми мы живем и общаемся в повседневных делах, разговорах и всяческих других деяниях, короче говоря, [мы нуждаемся] во всем, что относится как к нашей домашней жизни, так и к отношениям с ближними, другими гражданами и правительством. Ибо там, где эти две вещи ущемляются [прерываются и нарушаются] и не развиваются так, как им следует, не происходит также и удовлетворения жизненных нужд, так что, в конечном счете, и жизнь не может поддерживаться.
74. И действительно, существует огромнейшая нужда молиться за мирские власти и правительство, как за то, посредством чего Бог сберегает для нас хлеб насущный и все утешения этой жизни. Ибо, хотя мы приняли от Бога все блага в изобилии, мы не способны были бы удержать хоть что-то из них или использовать их надежно и успешно, если бы Он постоянно не давал нам миролюбивого правительства. Ибо где существуют разногласия, распри и войны, там люди лишены хлеба насущного или, по меньшей мере, весьма ограничены в нем.
75. Посему было бы очень правильно поместить на герб всех благочестивых князей хлебный каравай вместо льва или победного венка, или же отпечатывать его на монетах, чтобы напоминать как им [князьям], так и их подчиненным, что посредством их служения мы имеем защиту и мир, а также, что без них мы не могли бы вкушать и сохранять свой насущный хлеб. Поэтому они также за свое служение достойны всякого почтения, которое нам следует воздавать им настолько, насколько мы можем, как тем людям, через которых мы в мире и покое пользуемся всем, что нам принадлежит, ибо в противном случае мы не сохранили бы ни фартинга. И, кроме того, мы также должны молиться за них, чтобы через них Бог мог даровать нам больше благословений и благ.
76. Пусть это будет кратким и эскизным наброском-объяснением, показывающим, сколь широко распространяется данная заповедь на все отношения на земле. На самом деле, об этом каждый человек мог бы вознести длинную молитву, многословно перечисляя все, что в это включается, как, например, когда мы молим Бога дать нам пищу и питье, одежду, дом и двор, и физическое здоровье, а также — чтобы Он сделал так, чтобы зерно и плоды на полях хорошо росли и созревали, далее — чтобы Он помогал нам поддерживать наше домашнее хозяйство, чтобы Он дал нам и сохранял для нас благочестивую жену, детей и слуг, чтобы Он давал нам возможность работать, заниматься своим ремеслом или тем, чем мы занимаемся для преуспеяния в жизни, чтобы Он облагодетельствовал нас добрыми соседями [ближними], верными друзьями и т.д.
77. И также — чтобы Он дал императорам, царям и всем сословиям, а особенно — правителям нашей страны и всем советникам, судьям и чиновникам мудрость, силу и успех, чтобы они могли править хорошо и одолеть турок [мусульман], всех врагов; подчиненным и простым людям — покорность, мир и согласие в их жизни [отношениях] друг с другом.
78. И, с другой стороны, чтобы Он охранял нас от всяческих бедствий, которые могут обрушиться на нашу плоть и наши средства к существованию, например такие, как удар молнии, град, пожар, наводнение, отравление, эпидемия, мор, война и мятеж, голод, хищные звери, порочные люди и т.п.
79. Все это надлежит хорошенько объяснять простым людям, а именно — что все блага приходят от Бога, и о получении их мы должны молиться.
80. Но данная просьба особенно направлена также против нашего основного врага — дьявола. Ибо все его помыслы и желания сводятся к тому, чтобы лишить нас всего, что мы имеем от Бога, или воспрепятствовать этому. И он не удовлетворяется лишь тем, чтобы воспрепятствовать и разрушить духовную форму правления [духовный порядок], уводя души на погибель своей ложью и подчиняя их своей власти, но он также препятствует и вредит прочности и стабильности всякого правления, равно как и любым почитаемым и миролюбивым отношениям на земле. Здесь он порождает огромное множество раздоров, убийств, мятежей и войн, а также молний и градов, чтобы уничтожить зерно и скот, чтобы отравить воздух и т.д.
81. Короче говоря, он скорбит о том, что всякий человек имеет кусок хлеба от Бога и ест его в мире. И, если бы это было в его власти, а наша молитва [как средство, занимающее по своей эффективности первое место после Бога] не препятствовала бы ему, он не оставил бы в поле ни колоска, а в доме — ни фартинга, да, он не оставил бы нам жизни ни на час, особенно тем, кто имеет Слово Божье и хочет быть христианами.
82. Бог хочет показать нам — как Он заботится о нас во всех наших нуждах, и верно обеспечивает нас также всем необходимым для существования в этом мире.
83. И, хотя Он обильно дарует все это даже порочным людям и отъявленным негодяям, сохраняя все это для них, все же Он желает, чтобы мы молились об этих вещах, дабы мы могли признать, что получаем их из Его руки, и, таким образом, могли чувствовать Его отеческую благость по отношению к нам. Ибо когда Он убирает Свою руку [лишает Своей поддержки], ничто, в конечном счете, не может быть сохранено, и это мы действительно ежедневно видим и испытываем.
84. Сколько проблем в современном мире возникает в жизни тех, кто безудержно угнетает бедных и лишает их хлеба насущного, например, по причине фальшивых денег или за счет повседневно усиливающегося гнета и всеобщего роста цен в торговле, в производстве, обмене товаров и оплате труда! Конечно же, все это мы должны перенести и терпеливо выстрадать. Но пусть они [те, кто поступают так] поберегутся, как бы не утратить всеобщее ходатайство о себе [ходатайство Церкви], и будут осторожны, чтобы это прошение Молитвы Господней не оказалось направлено против них.
Пятая просьба
85. И прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим.
86. Эта часть относится к нашей жалкой и ничтожной жизни, которая — несмотря на то что мы имеем Слово Божье и веруем в него, что мы повинуемся Его воле и поддерживаемся Его дарами и благословениями — все же далеко не безгрешна. Ибо мы по-прежнему претыкаемся повседневно и согрешаем, живя в мире, среди людей, которые причиняют много вреда нам и дают нам повод для проявления нетерпения, гнева, мести и т.п.
87. Кроме того, за нашей спиной всегда стоит сатана, который подстрекает нас со всех сторон и сражается (как мы уже слышали) против всех предшествующих прошений [молитвы “Отче наш”] — так, что мы не всегда имеем возможность выстоять в этой упорной борьбе.
88. Поэтому здесь также существует огромная нужда в том, чтобы взывать к Богу, молясь: “Дорогой Отец Небесный, прости нам наши прегрешения”. Не то чтобы Он не простит нам наших грехов без нашей молитвы и даже еще до того, как мы молимся (ибо Он дал нам Евангелие, содержащее прощение в чистом виде до того, как мы стали молиться или хотя бы помышлять об этом). Но это для того, чтобы мы могли признать и принять (дарованное) прощение.
89. Поскольку плоть, в которой мы повседневно живем, имеет такую природу, что она не уповает на Бога, не верует в Него и всегда проявляет себя в похотях и порочных затеях — так, что мы грешим ежедневно словами и делами, совершая что-то и уклоняясь от чего-то [что должны совершать], в результате чего совесть повергается в волнения и беспокойства, боится гнева Божия и Его немилости и поэтому теряет утешение и уверенность, получаемую из Евангелия. Поэтому необходимо, чтобы мы постоянно прибегали к этому и получали утешение, для того, дабы вновь и вновь успокаивать свою совесть.
90. И это должно служить исполнению Божьего замысла, то есть — устранению нашей надменности и поддержанию в нас смирения. Ибо на случай, если кто-то возгордится своей благочестивостью и начнет презрительно относиться к окружающим, Бог сохранил эту привилегию за Собой, чтобы человек обращал свой взор на себя и помещал эту молитву пред своими глазами, дабы увидеть, что он ничем не лучше остальных, и что в присутствии Божьем все должны отбросить свою кичливость и радоваться, что могут получить прощение.
91. И пусть никто не думает, будто здесь, в этой жизни, он сможет достичь такого состояния, что не будет более нуждаться в прощении. Короче говоря, если бы Бог не продолжал прощать нас непрестанно, мы погибли бы.
92. Итак, данная просьба существует для того, чтобы Бог не взирал на наши грехи и не воздавал нам то, что мы повседневно заслуживаем, но чтобы Он обходился с нами милостиво и прощал нас, как Он обещал, даруя, таким образом, нашей совести радость и твердость [уверенность], чтобы [мы могли] предстать пред Ним в молитве. Ибо там, где сердце неправильно относится к Богу и не имеет этой уверенности, оно никогда не отважится молиться. Но такая радость и твердость сердца не может произойти ни из чего иного, кроме знания о прощении грехов.
93. Однако здесь присовокупляется еще одна весьма необходимая фраза: “...Как и мы прощаем должникам нашим”. Он обещает, что мы можем быть уверенны в отпущении и прощении всего, но, все же, так [с осознанием того], что мы тоже прощаем ближнего своего.
94. Ибо как мы ежедневно много согрешаем против Бога, и все же Он прощает нам все по благодати Своей, так и мы должны всегда прощать ближнего своего, который наносит нам ущерб, совершает насилие и несправедливость по отношению к нам, злобствует против нас и т.д.
95. Поэтому если вы не прощаете, то не думайте, что Бог прощает вас. Если же вы прощаете, то имеете это утешение и уверение [гарантию того], что вы прощены на Небесах,
96. не ради того, что вы прощаете — ибо Бог прощает просто так, даром и безусловно, исключительно по благодати Своей, потому что Он так обещал, как учит Евангелие, — но для того, чтобы Он мог установить это ради нашего утверждения и нашей уверенности, как знамение, наряду с обетованием, которое соответствует этой молитве из Лук.(6:37): “...Прощайте, и прощены будете...” Поэтому Христос также повторяет это вскоре после молитвы “Отче наш” и говорит в Мат.(6:14): “Ибо если вы будете прощать людям согрешения их, то простит и вам Отец ваш Небесный...”
97. Данное знамение присовокупляется к этой просьбе [молитвы Отче наш”], чтобы молясь мы помнили обетование и размышляли так: “Дорогой Отец Небесный, я прихожу и молю Тебя простить меня, не для того, чтобы [этим своим поступком] искупить свои грехи или заслужить что-то своими делами, но потому что Ты пообещал и скрепил это обетование Своей печатью, для того, чтобы я был так же уверен [в своем прощении], как если бы оно было провозглашено Тобой”.
98. Ибо как Крещение и Причастие, установленные в качестве внешних знамений, действуют, так и это знамение может действовать и утверждать нашу совесть, побуждая ее радоваться. И это особенно дано для того, чтобы мы могли использовать и применять его ежечасно, как нечто такое, что мы имеем при себе постоянно.
Шестая просьба
99. И не введи нас в искушение.
100. Итак, мы слышали достаточно о том, сколько требуется труда и стараний, чтобы удержать все, о чем мы молимся, и чтобы сохранить это, что достигается, однако отнюдь не без проявлений немощи и претыканий [с нашей стороны]. Кроме того, хотя мы получили прощение, добрую совесть и полностью оправданы, все же жизнь наша такова, что [всякий] человек сегодня стоит, а завтра — может упасть. Поэтому, даже если сейчас мы праведны и стоим пред Богом с доброй совестью, нам следует вновь и вновь молиться о том, чтобы Он не позволил нам опять оступиться, не выдержать испытаний и поддаться на искушения.
101. Искушение же, или (как наши саксонцы в древние времена называли это) Bekцrunge [обольщение], бывает трех типов, а именно — искушение от плоти, искушение от мира и искушение от дьявола.
102. Ибо во плоти мы обитаем и носим на своей шее ветхого Адама, который давит на нас и ежедневно побуждает нас к проявлению распутства, к лени, обжорству и пьянству, к скупости и обману, к мошенничеству и обдиранию ближнего своего — короче говоря, ко всевозможным порочным похотям, которые свойственны нам по природе, и к которым нас подстрекает общество или пример других людей — то, что мы видим и слышим от окружающих, нередко захватывает [ранит] и воспламеняет даже невинное сердце.
103. Далее следует мир, который искушает нас словом и делом, побуждая нас ко гневу и нетерпению. Короче говоря, [в мире] нет ничего, кроме ненависти и зависти, вражды, насилия и несправедливости, неверности, мстительности, проклятия, издевательства, клеветы, надменности и высокомерия, которые сочетаются с напыщенностью, лестью, стремлением к славе и власти, когда никто не желает быть наименьшим, но каждый хочет быть во главе, на виду у всех.
104. Затем следует дьявол, занимающийся подстрекательством и провокациями повсюду, но особенно — в тех областях, которые касаются совести и духовных вопросов, а именно — он побуждает нас к презрительному и пренебрежительному отношению к Слову Божьему и деяниям Его, отрывает от веры, надежды и любви, ведя нас к неверию, лжи, ничем не обоснованной самоуверенности и упрямству или, с другой стороны, к отчаянью, отрицанию Бога, богохульству и бесчисленному множеству других потрясающих пороков. Все это действительно является уловками и сетями, да, настоящими раскаленными стрелами, которые не плоть и кровь, но сам дьявол злобно вонзает в наши сердца.
105. В самом деле, эти опасности и искушения, которые должен сносить каждый христианин, велики и мучительны, даже если они приходят одни, сами по себе — поэтому каждый час, проводимый нами в этой гнусной жизни, в которой мы подвергаемся нападкам, преследованиям и травле со всех сторон, вынуждает нас восклицать и молить Бога не допустить, чтобы мы утомились, ослабли и вновь впали во грех, позор и неверие. Ибо, в противном случае, мы не смогли бы преодолеть даже малейшего искушения.
106. И в этом заключается смысл слов: “Не введи нас в искушение...” — то есть Он дает нам силу противостоять, хотя сами искушения не исчезают и не проходят стороной. Ибо до тех пор, пока мы живем во плоти и имеем над собой дьявола, никто не может избежать искушения и обольщения. И не может быть такого, чтобы мы не переносили тяжких испытаний, да, мы постоянно сталкиваемся с ними, но мы молим о том, чтобы не быть повергнутыми и потопленными в них.
107. Таким образом, испытывать искушение и поддаваться искушению — это совершенно разные вещи. Мы все должны испытывать это, хотя и не все одинаково, а некоторые — в большей мере и сильнее, чем другие. Например, молодые особенно страдают от искушений плоти. Затем, когда они переходят в средний и преклонный возраст — они страдают больше от искушений мира, но другие люди, те, кто занимаются духовными вопросами, то есть сильные христиане, страдают от искушений дьявола.
108. Однако такое ощущение [ощущение искушения само по себе] никому не может повредить, поскольку оно происходит против воли человека, причем последний предпочел бы от него избавиться. Ибо если бы мы не чувствовали этого, то его не следовало бы и называть искушением. Но совсем другое дело — поддаться искушению. Мы поддаемся искушению, когда позволяем ему властвовать над нами и не противимся ему, не молимся об избавлении от него.
109. Итак, мы, христиане, должны быть вооружены и всегда готовы к непрестанной атаке, никому не следует чувствовать себя самоуверенно и беспечно, как если бы дьявол был далеко от нас, но мы постоянно должны ожидать и быть готовыми к отражению его ударов. Ибо хотя сейчас я целомудрен, терпелив, добр и тверд в вере, дьявол может сию же минуту направить такую стрелу в мое сердце, что мне едва ли удастся устоять. Потому что он является таким врагом, который никогда не устает и не прекращает своих поползновений — так, что когда одно искушение прекращается, всегда возникает другое.
110. Соответственно, не существует иной помощи и иного утешения, как прибегнуть к молитве “Отче наш”, ухватиться за нее и, таким образом, обратиться к Богу, молясь от всего сердца: “Дорогой Отец Небесный, Ты обязал меня молиться, дабы мне опять не впасть во грех, поддавшись искушениям”.
111. И затем вы увидите, что искушения должны отступить и, в конце концов, признать себя побежденными. Если же вы отважитесь помогать себе своими собственными помыслами и замыслами, то лишь ухудшите положение и дадите дьяволу больше возможностей. Ибо он имеет змеиную голову, и, просунув ее в малейшую щелочку, он беспрепятственно затаскивает за собою все тело. Однако молитва может помешать ему и изгнать его прочь.
Седьмая, и последняя просьба
112. Но избавь нас от лукавого. Аминь.
113. В греческом тексте Нового Завета эта просьба звучит так: "Избавь и сохрани нас от порочного и злобного существа", и похоже, что Он говорит здесь о дьяволе, как бы охватывая все в одном — так, что сущность всей молитвы направлена против нашего основного врага. Ибо именно он препятствует осуществлению среди нас всего, о чем мы молимся — прославлению имени Божьего, пришествию Царствия Божьего и осуществлению воли Его, обретению нами хлеба насущного и доброй совести, и т.д.
114. Таким образом, мы в краткой форме резюмируем все это, говоря: “Дорогой Отец Небесный, молю Тебя, помоги нам избавиться от всех этих бедствий”.
115. Однако сюда [помимо перечисленного выше] включается все порочное и злое, что может произойти с нами в царстве дьявола — бедность, позор, смерть, и, короче говоря, всякие страдания и всякая душевная боль, существующие на земле. Ибо, поскольку дьявол не только лжец, но также и убийца, он постоянно стремится завладеть нашей жизнью и извергает свой гнев всякий раз, когда может причинить страдания нашим телам, обрушивая на нас несчастья и нанося ущерб. Поэтому нередко случается, что он сворачивает людям шеи или втягивает их в безумие, некоторых топит и многих подстрекает к самоубийствам или другим ужасным преступлениям.
116. Таким образом, нам ничего не остается делать на земле, как непрестанно молиться против [об избавлении от] этого главного врага. Ибо, если бы Бог не поддерживал нас, мы не могли бы быть в безопасности от него даже на час.
117. Итак, вы вновь видите, как Бог желает того, чтобы мы молились Ему также и обо всем, что касается наших физических интересов, чтобы мы искали и ожидали помощи только от Него и ни от кого более.
118. Однако это [эту просьбу] Он оставил напоследок. Ибо если мы должны быть сохранены и избавлены от всякого зла, то сначала имя Божье должно быть прославлено в нас, Его Царство должно быть с нами, и Его воля должна совершиться. После этого Он, наконец, сохранит нас от греха, позора и, кроме того, от всего, что может ранить нас или причинить нам вред.
119. Таким образом, Бог в краткой форме продемонстрировал нам все бедствия, какие могут выпасть на нашу долю, чтобы у нас не оставалось никаких оправданий и отговорок, позволяющих нам уклониться от молитвы. Но все зависит от того, чтобы мы учились также говорить: “Аминь”, то есть чтобы мы не сомневались, что наша молитва услышана, и что все [о чем мы молились] будет исполнено.
120. Ибо это не что иное, как слово непоколебимой веры, уверенности в том, что мы молимся не “наудачу”, но знаем, что Бог не обманывает нас, поскольку Он пообещал исполнить [наши прошения]. Поэтому там, где нет такой веры, не может быть и истинной молитвы.
121. И глубоко заблуждается тот, кто молится, не смея при этом от всего сердца сказать, что Бог слышит его, тот, кто пребывает в сомнениях, и говоря: “Как я могу осмелиться утверждать, что Бог слышит мою молитву? Ведь я бедный, несчастный грешник...” — и заблуждение это весьма пагубно.
122. Причина этого заключается в том, что он взирает не на обетование Божье, а лишь на собственные деяния и собственную достойность, чем показывает свое пренебрежительное отношение к Богу и, фактически, упрекает Его во лжи.
123. Поэтому он ничего не получает. Как говорит Св. Иаков [1:6]: “Но да просит с верою, нимало не сомневаясь, потому что сомневающийся подобен морской волне, ветром поднимаемой и развеваемой. Да не думает такой человек получить что-нибудь от Господа”. Вот какое значение придает Бог тому, чтобы мы были уверены, что не молимся тщетно, и чтобы мы ни в коем случае не пренебрегали молитвой.
Часть четвертая
О Крещении
1. Мы закончили рассмотрение трех основных частей общего христианского учения. Но, кроме этого, нам следует поговорить о двух Таинствах, учрежденных Христом. Каждый христианин должен получить, по меньшей мере, простое и краткое наставление об этих Таинствах, потому что без них никто не может быть христианином. Хотя, увы, до сих пор по этим вопросам не давалось никаких наставлений.
2. Прежде всего, нам следует рассмотреть Крещение, посредством которого мы были впервые приняты в лоно Христианской Церкви. Для лучшего и более быстрого усвоения материала мы используем систематическое [упорядоченное] изложение, причем сохраним в нем лишь то, что нам необходимо знать. О том же, как поддерживать и отстаивать данные постулаты от посягательств на них еретиков и сектантов, мы расскажем образованным и просвещенным людям.
3. Во-первых, нам следует знать слова, на которых основывается Крещение, слова, о которых все говорят, что они относились именно к этой теме, а именно — слова Господа Христа, произнесенные Им в 19-ом стихе последней главы Евангелия от Матфея:
4. “Итак идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святого Духа...”
А также слова из последней главы Евангелия от Марка, в стихе 16:
5. “Кто будет веровать и креститься, спасен будет; а кто не будет веровать, осужден будет”.
6. Читая эти слова, вы, прежде всего, должны отметить, что в них содержится заповедь Божья и Его установление, дабы мы не сомневались, что Крещение является Божественным [деянием], а не изобретено людьми. Ибо как я могу сказать, что воистину никакой человек не может придумать Десять Заповедей, Символ Веры и молитву “Отче наш” своим умом, но они открыты и даны Самим Богом, так же я могу с гордостью заявить, что Крещение — это не человеческая безделица, но деяние, установленное Самим Богом. Более того, то, что мы должны быть крещены, и что мы не можем [без этого] спастись, строго и безоговорочно заповедано, дабы никто не рассматривал это, как пустячное и несущественное дело, подобное облачению в новое пальто.
7. Ибо крайне важно, чтобы мы рассматривали Крещение как превосходное, славное и возвышенное деяние, и за это мы боремся и сражаемся прежде всего, ибо мир в настоящее время переполнен различными сектами, кричащими, будто Крещение — это внешнее деяние, а внешние деяния бесполезны.
8. Но даже если бы оно было лишь внешним деянием, за ним стоит Слово Божье и заповедь Его, устанавливающая, учреждающая и утверждающая Крещение. А то, что Бог устанавливает и заповедует, не может быть тщетным, но должно быть драгоценным сокровищем, даже если внешне это кажется ничего не стоящей вещью.
9. Если раньше люди считали великим делом, когда папа в своих посланиях и буллах раздавал индульгенции, освящал алтари и церкви только лишь силой папских печатей, то нам следует считать Крещение намного более драгоценным явлением, потому что Бог заповедал его, и, кроме того, оно совершается во имя Его. Ибо таковы слова: “Идите, научите... крестя”, но не вашим именем, а Божьим.
10. Ибо быть крещеным во имя Божье — значит быть крещеным не людьми, но Самим Богом. Таким образом, хотя Крещение и осуществляется человеческими руками, оно воистину является деянием Самого Бога. Отсюда каждый может легко понять, что Крещение является намного более высоким деянием, чем любая работа, совершаемая человеком или святым. Ибо какое дело мы можем совершить, чтобы оно было величественнее деяния Божия?
11. Но здесь дьявол очень активно старается ввести нас в заблуждение явлениями, имеющими обманчивый внешний вид, и увести нас прочь от деяния Божия к нашим собственным делам. Ибо когда монах-картезианец совершает множество замечательных и трудных дел, это выглядит внешне куда более превосходно. И мы все ценим намного больше то, что сами делаем и заслуживаем.
12. Но Писания учат нас, что даже если бы мы собрали воедино добрые дела всех монахов, то эта куча добрых дел, как бы ярко они ни сияли, не могла бы сравниться по достоинству и благости с наималейшим и внешне ничего не значащим делом Божьим. Почему? Потому что Личность [совершающая это дело] благороднее и лучше. Поэтому мы должны оценивать здесь не личность по [совершенным] делам, но дела по личности, то есть благородство и достоинство личности передаются делам, совершенным этой личностью.
13. Но безрассудный [человеческий] разум этого не принимает, и из-за того, что Крещение не сияет, как дела, совершаемые нами, оно совершенно не ценится людьми.
14. Постарайтесь получить из сказанного правильное понимание данного явления и научитесь отвечать на вопрос о том, что такое Крещение, а именно — что это не просто вода, но вода, соединенная со Словом Божьим и Его заповедью, и потому освященная, божественная вода. Не то чтобы эта вода, сама по себе, является более благородной, чем другая вода, но к ней присовокуплены Слово Божье и Его заповедь.
15. Поэтому чистейшим беззаконием и дьявольским богохульством является насмехательство наших новых духовников над Крещением, когда они удаляют из него Слово Божье и слова установления, относятся к нему, как к обливанию просто взятой из колодца водой, и несут вздор, говоря: “Как это пригоршня воды может спасти душу?”
16. Да, дорогие мои, если разделить эти вещи [отделить Слово от воды], то кто же не знает, что вода — это просто вода? Но как вы смеете так обращаться с установлением Божьим и отрывать от воды [используемой при Крещении] то драгоценнейшее сокровище, с которым Бог соединил ее, разделяя то, что Он не хочет отделять друг от друга? Ибо Слово Божье, или заповедь Его и имя Божье — является заключающейся в воде сутью, и это есть сокровище более важное и благородное, чем небо и земля.
17. Итак, поймите это различие. Крещение [вода при Крещении] отличается от всякой другой воды. Не по своим естественным свойствам, но по той причине, что к ней присовокуплено нечто более благородное и величественное. Ибо Сам Бог соединяет с ней Свою честь, Свою силу и Свое могущество. Таким образом, она является не просто [не только лишь] естественной водой, но божественной, небесной, святой и благословенной водой — водой, достойной прославления всяческими эпитетами, какими вы только можете прославить ее. И все это — за счет Слова, которое является небесным и святым, Слова, которое никто не может превознести в достаточной мере, ибо оно заключает в себе и может исполнить все, что есть Бог и что Он может соделать [поскольку оно содержит в себе всю добродетель и силу Божью].
18. Таким образом, Крещение становится Таинством благодаря Слову, и Св. Августин также учит: Accedat verbum ad elementum et fit sacramentum. То есть: “Когда Слово присовокупляется к какой-либо естественной [материальной] субстанции, она становится Таинством, то есть святым и Божественным явлением и знамением.
19. Поэтому мы всегда учим, что Таинства и все внешние явления [обряды], которые Бог заповедует и учреждает, должны рассматриваться не по своей внешней видимости, как мы рассматриваем орех в скорлупе, но как явления [обряды], внутрь которых помещено Слово Божье.
20. Ибо таким же образом мы говорим и о родительском положении, и о гражданском правлении. Если предложить рассматривать их с той точки зрения, что они имеют носы, глаза, кожу и волосы, плоть и кости, то [мы увидим, что] они ничем не отличаются [по внешнему виду] от мусульман и язычников, и кто-то может возразить: “Почему это я должен ценить их больше, чем остальных?” Но, так как сюда присовокупляется заповедь: “Почитай отца твоего и мать твою” , я вижу пред собой другого человека, человека, украшенного и прикрытого величием и славой Божьей. Заповедь (говорю я вам) — это золотая цепь на его шее, корона на его голове, показывающая мне, как и почему всякий должен почитать эту плоть и кровь.
21. Так, и даже еще больше, вы должны почитать Крещение и ценить его высоко — ради Слова Божьего [за счет Слова Божьего], поскольку Он Сам почитает его как словами, так и делами. Более того, Он подтверждает это небесными чудесами. Ибо неужели вы думаете, что во время Крещения Христа, когда небеса разверзлись и Святой Дух сошел видимым образом, в божественной славе и величии, это была просто шутка?
22. Итак, я еще раз увещеваю вас ни в коем случае не разделять и не разлучать воду и Слово Божье [в Крещении]. Ибо если Слово отделить от воды, она становится просто водою, ничем не отличающейся от той жидкости, из которой слуги готовят вам пищу, а Крещение тогда действительно не отличается от помывки в бане. Но когда Слово присовокупляется к воде, как установлено Богом, этот процесс является Таинством и называется Крещением [совершаемым] Христом. Это первое, что следует знать о сущности и достоинстве Святого Таинства.
23. Во-вторых, поскольку мы знаем теперь, что такое Крещение, и как его следует почитать, мы должны узнать теперь, почему и с какой целью оно было установлено, то есть какую пользу оно приносит, что оно дает и производит. И это также невозможно понять лучше, чем из слов Христа, процитированных выше: “Кто будет веровать и креститься, спасен будет”.
24. Таким образом, выражаясь наиболее простым языком, можно сказать, что сила, действие, польза, плод и цель Крещения заключаются в спасении. Ибо никто не крестится для того, чтобы стать князем, но, как провозглашено в [процитированных выше] словах, это совершается для того, чтобы спастись.
25. Но спастись, как мы знаем, означает не что иное, как получить избавление от греха, смерти и дьявола, войти в Царство Христово и жить с Ним вечно.
26. Здесь вы вновь видите, как высоко нам следует ценить Крещение, и каким драгоценным деянием мы должны его почитать. Ибо в нем мы обретаем столь неоценимое сокровище — и это также достаточно ясно показывает, что вода Крещения не может быть просто обычной водой. Поскольку просто вода не может совершать подобного, но это производит Слово и (как было сказано выше) тот факт, что имя Божье заключено в нее [в эту воду].
27. И там, где присутствует Слово Божье, должны присутствовать также жизнь и спасение, чтобы эта вода действительно могла быть названа божественной, благословенной, приносящей плоды, благостной водой. Ибо посредством Слова Крещению придается такая сила, что оно становится “банею возрождения”, как его называет Св. Павел в Послании к Титу (3:5).
28. Но, поскольку наши умники, новые духовники, утверждают, что якобы вера одна спасает, и что дела и внешние явления ничего не дают, мы отвечаем: "Действительно, в нас ничто не имеет какой-либо ценности, кроме веры, о чем мы еще услышим далее.
29. Но эти слепые вожди [слепых] не желают понимать, что вера должна иметь то, во что она верует, то есть — чего она придерживается и на чем основывается. Таким образом, вера присоединяется к воде и верует, что это Крещение, в котором заключено чистое спасение и жизнь. Не через воду (о чем мы уже достаточно говорили), но благодаря тому, что вода неразрывно соединена со Словом и установлением Божьим, и тому, что имя Божье является ее неотъемлемой частью. Итак, если я верую в это, то что это еще, если не вера в Бога, как в Того, Кто даровал и насадил Слово Свое в этом обряде и предлагает нам это внешнее действо, посредством которого мы можем принять такое сокровище?”
30. Итак, они столь безумны, что отделяют веру от того, с чем эта вера соединена, к чему она привязана, хотя это и является чем-то внешним. Да, это должно быть чем-то внешним, чтобы его можно было постичь чувствами, понять и, таким образом, впустить в сердце, как, в действительности, и все Евангелие является внешней, словесной проповедью. Короче говоря, то, что Бог совершает в нас, Он предлагает делать посредством таких внешних обрядов и установлений. Поэтому всякий раз, когда Он что-либо говорит, на сказанное должна взирать вера и к сказанному присоединяться.
31. Итак, здесь мы имеем слова: “Кто будет веровать и креститься, спасен будет”. На что же еще они указывают, если не на Крещение, то есть на воду, соединенную с установлением Божьим? И отсюда следует, что всякий, отвергающий Крещение, отвергает Слово Божье, веру и Христа, Который направляет нас в эту сторону и обязывает нас креститься.
32. В-третьих, поскольку мы познали великую пользу и силу Крещения, давайте рассмотрим далее — кто может обрести благословения Крещения [то, что дает Крещение и ту пользу, которую оно приносит].
33. Это также наиболее замечательно и ясно выражено словами: “Кто будет веровать и креститься, спасен будет”. То есть одна лишь вера делает человека достойным принять с пользой спасительную божественную воду. Ибо, поскольку эти благословения представляются и обещаются через слова (установления) и воду, их невозможно принять никаким иным путем, кроме как уверовав [в эти слова] всем сердцем.
34. Без веры это не приносит никакой пользы, несмотря на то что само по себе оно является божественным, сверхизобильным сокровищем. Таким образом, одна эта фраза (“Кто будет веровать”) действует столь сильно, что исключает и отталкивает все дела, которые мы можем совершить, полагая, будто обретаем и заслуживаем ими спасение. Ибо установлено, что все, не являющееся верой, ничего не стоит и ничего не позволяет обрести.
35. Но если они говорят, как это у них водится: “Все же Крещение, само по себе, является деянием, а дела, как вы сами утверждаете, ничего не дают для спасения; куда же тогда подевалась вера?” — то ответ таков: “Да, наши дела, в самом деле, ничего не дают для спасения. Однако Крещение является не нашим деянием, но Божьим (и, как утверждалось выше, вы должны хорошо отличать Крещение Христом от водного омовения в бане)”. А Божьи деяния спасительны, необходимы для спасения и не исключают, но требуют веры, поскольку без веры они не могут быть приняты.
36. Ибо если вы просто позволяете облить себя водой, то этим еще не принимаете Крещения в том виде, в каком оно принесет вам хоть какую-то пользу. Но оно становится благотворным для вас, если вы креститесь с мыслью, что это производится согласно заповеди Божьей, Его установлению и, кроме того, во имя Божье, чтобы вы могли принять в воде обетованное спасение. И этого не может сделать ни рука, ни тело, но сердце должно в это веровать.
37. Итак, вы явственно видите, что здесь нет никакого деяния, производимого нами, но есть лишь сокровище, которое Он дает нам и которое принимается верою. Точно так же, как Господь Иисус Христос на кресте — это не деяние, но сокровище, заключенное в Слове, предлагаемое нам и принимаемое верою. Поэтому наши оппоненты поступают с нами несправедливо, восклицая, что наши проповеди, дескать, направлены против веры, в то время как мы настаиваем только на ней, как на явлении настолько необходимом, что без нее ничто не может быть принято или использовано.
38. Итак, мы рассмотрели три составные части, которые необходимо знать о данном Таинстве — особенно то, что установление Божье должно почитаться, и что одного этого установления было бы достаточно, даже если бы это и было полностью внешним явлением. Подобно тому, как заповедь: “Почитай отца твоего и мать твою”, относится к плоти и крови, но мы принимаем во внимание не плоть и кровь, а заповедь Божью, в которую они включены, и ради которой эта плоть называется отцом и матерью. Так и в нашем случае, хотя у нас нет ничего, кроме слов: “...Идите, научите все народы, крестя их”, мы должны принимать и исполнять это, как установление Божье.
39. Но здесь имеется не только заповедь Божья и Его предписание, а также и обетование, благодаря которому это деяние [Крещение] является более славным, чем все другие Божьи заповеди и установления, и, выражаясь кратко, оно содержит столько утешения и благодати, что небо и земля не могут вместить их.
40. Но это требует веры, ибо сокровище налицо, его не надо искать, но необходимо, чтобы люди приняли его и ухватились за него крепко.
41. Таким образом, при рассмотрении вопроса о Крещении каждый христианин найдет многое, чему (полезно) поучиться, и что (он сможет) использовать на протяжении всей своей жизни. Ибо ему многое предстоит сделать, чтобы твердо веровать в то, что оно обещает и несет — победу над смертью и дьяволом, прощение грехов, благодать Божью, всего Христа и Духа Святого с Его дарами.
42. Короче говоря, это столь превосходно, что если бы робкая природа [человека] была способна понять это, она могла бы просто усомниться, может ли это быть правдой.
43. Ибо представьте себе, если бы какой-нибудь врач нашел способ, как спасти умирающих и уже умерших людей или же молниеносно возродить их к жизни — так, чтобы впоследствии они жили вечно, то каким потоком денег мир осыпал бы его. Да к нему невозможно было бы приблизиться из-за кучи сокровищ, его окружающих. Здесь же, при Крещении, каждый получает бесплатно и прямо в руки такое сокровище и такое средство, которое полностью уничтожает смерть и спасает жизнь всех людей.
44. Поэтому мы должны относиться к Крещению с почтением и делать его полезным для себя, чтобы, когда наши грехи и наша совесть начнут давить на нас, мы укреплялись и утешались, говоря: “И все же, я крещен. Но если я крещен, то мне обещано, что я буду спасен и обрету вечную жизнь, как душой, так и телом”.
45. Ибо в этом заключается причина, по которой во время Крещения производятся два этих деяния, а именно — тело, неспособное принять ничего, кроме воды, окропляется, и, кроме того, произносится Слово, которое принимается душой.
46. Итак, поскольку вода и Слово — это единое Крещение, тело и душа должны быть спасены и жить вечно: душа — посредством Слова, в которое она верует, тело же — потому что оно объединено с душой и тоже принимает Крещение, так, как оно может его принять. Поэтому у нас нет большей драгоценности телесной и душевной [чем Крещение], ибо оно делает нас святыми и спасенными, чего не может совершить никакой другой образ жизни и никакое дело на земле.
Этого достаточно о сути, благословении и использовании Крещения.
О Крещении младенцев
47. Здесь возникает вопрос, которым дьявол, действуя через свои секты, приводит мир в смущение и замешательство, а именно — это вопрос о Крещении младенцев, о том, могут ли младенцы также веровать и быть по праву [по справедливости] крещены.
48. Об этом мы скажем кратко — пусть простые, малообразованные люди выбросят этот вопрос из своей головы и оставят его на обсуждение ученым и просвещенным людям. Но если вам приходится отвечать на этот вопрос, то ответ таков:
49. То, что Крещение младенцев угодно Христу, в достаточной мере подтверждается Его собственными деяниями, а именно — что Бог освящает многих из тех, кто был крещен в младенчестве, и дарует им Святого Духа. И даже в наше время существует много людей, жизнь и учение которых таковы, что мы признаем в них присутствие Духа Святого. И нам также по милости Божьей дано истолковывать Писания и приходить к познанию Христа, что невозможно без Святого Духа.
50. Но если бы Бог не принимал Крещения младенцев, то Он не давал бы и Святого Духа, равно как и никаких других даров никому из них. Короче говоря, на протяжении всего этого длительного периода, по сей день, ни один человек на земле не мог бы быть христианином. Итак, поскольку Бог подтверждает Крещение дарами Духа Своего Святого, что очевидно на примере некоторых Отцов Церкви — таких, как Бернар, Жерсон, Ян Гус и других, крещеных во младенчестве, и поскольку святая христианская Церковь не может исчезнуть до конца мира, они [наши противники] должны признать, что Крещение младенцев угодно Богу. Ибо Он никогда не может противоречить Себе, так же, как поддерживать ложь и беззаконие, или же для их утверждения наделять [кого-то] Своей благодатью и Духом.
51. Это действительно является наилучшим и сильнейшим доказательством [необходимости и действенности Крещения младенцев] для простых и малообразованных людей. Ибо никто не может отнять у нас или опровергнуть данный артикул: “[Верую]... в единую святую христианскую Церковь, в общение святых...”
52. Далее, мы утверждаем, что нас не так уж заботит вопрос — верует крещеный человек или нет. Ибо по этой причине [если он даже и не верует] его Крещение не становится недействительным.
53. Но все зависит от Слова Божия и Его заповеди. Возможно, данный вопрос является несколько утонченным [специфическим и трудным для понимания], но это утверждение целиком и полностью основывается на том, что я сказал, то есть что Крещение — это не что иное, как вода и Слово Божье, объединенные друг с другом и находящиеся друг в друге, то есть когда Слово присовокупляется к воде — Крещение действенно, даже если [у человека, принимающего Крещение] отсутствует вера. Ибо моя вера не созидает Крещения, но принимает его. Итак, Крещение не становится недействительным, даже несмотря на то [даже если], что оно неправильно принимается или применяется, поскольку оно зависит (как уже говорилось) не от нашей веры, но от Слова Божьего.
54. Ибо если сегодня даже какой-нибудь иудей придет к нам с нечестными и злонамеренными помыслами, и мы должны будем крестить его в доброй вере, то мы должны сказать, что, несмотря ни на что, его Крещение является истинным и настоящим. Ибо при отправлении этого Крещения присутствует вода, соединенная со Словом Божьим — даже если он не принимает этого, как следовало бы; точно так же, как недостойно приходящие к Причастию принимают истинное Причастие, даже если они не веруют.
55. Итак, вы видите, что возражение сектантов тщетно. Ибо (как мы уже говорили), даже если бы младенцы не веровали, что, однако, также не соответствует истине, все же их Крещение, как только что показано, является действительным, и нет никакой необходимости крестить их снова. Точно так же, как достоинство и действенность Причастия ничуть не умаляется, даже если кто-то принимает его злонамеренно и недостойно, и ему не следует позволять из-за этого злоупотребления тотчас же принимать его повторно — так, будто он не принял истинного Причастия в первый раз. Ибо это было бы богохульством и самым наихудшим осквернением Таинства. Смеем ли мы полагать, что Слово Божье и Его установление могут быть ошибочными и недейственными от того, что мы недостойно или ошибочно используем их?
56. Поэтому я утверждаю, что если вы не веровали, то уверуйте сейчас и скажите так: “Крещение воистину было правильным и действенным, но я, увы, не принял его правильно. Ибо я и все крещаемые должны говорить пред Богом так: ‘Я прихожу сюда со своей верой, и также в вере других, но все же я не могу основываться на том, что я верую, как и на том, что многие люди молятся обо мне. Но я основываюсь на Твоем Слове и Твоей заповеди’, — точно так же, как я прихожу на Причастие, полагаясь не на свою веру, но на Слово Христово. Независимо от того, силен я или немощен, я посвящаю это Богу. Но я знаю лишь то, что Он обязывает меня идти, вкушать и пить [Тело и Кровь Христовы] и т.д., и дает мне Свое Тело и Свою Кровь. И Он не обманет меня и не сделает со мной ничего неправедного”.
57. То же мы делаем при Крещении младенцев. Мы приносим ребенка с уверенностью и надеждой, что он верует, и мы молимся о том, чтобы Бог даровал ему веру. Но Крещение его основывается не на этом, а всецело на заповеди Божьей. Почему? Потому что мы знаем, что Бог не лжет. Я и мой ближний, или, проще говоря, все люди могут ошибаться и обманывать, но Слово Божье ошибочным быть не может.
58. Итак, люди, приходящие к выводам вроде того, что: “Где нет истинной веры, там, дескать, не может быть и истинного Крещения”, размышляют весьма самонадеянно и неуклюже. Это похоже на то, как если бы я пришел к выводу, что если я не верую, то и Христа, мол, не существует. Или — что если я непокорен, то не существует ни отца, ни матери, ни правительства. Если кто-то не исполняет того, что он должен исполнять, то разве можно на основании этого делать вывод, будто этого явления не существует, или будто оно недейственно?
59. Мой друг, переверни свой аргумент и лучше сделай такой вывод: “Именно потому, что Крещение в отдельных случаях принимается неправильно [недостойно], оно является чем-то таким, что [объективно, само по себе] существует, имеет цену и действенно”. Ибо если бы оно было неправильным и неистинным само по себе, то оно не могло бы приниматься недостойно, и против него невозможно было бы согрешить. Есть поговорка: Abusus non tollit, sed confirmat substantiam, то есть: “Злоупотребление не уничтожает сущности [явления], но лишь подтверждает ее”. Ибо золото не становится “менее золотым”, если его носит проститутка, пребывающая во грехе и позоре.
60. Поэтому давайте считать, что Крещение всегда остается истинным и сохраняет свою сущность, даже в том случае, когда крещен только один человек, и, вдобавок к тому, он еще и не верует воистину. Ибо Божье установление и Его Слово не могут быть сделаны чем-то непостоянным и не могут быть изменены людьми.
61. Но эти люди, эти фанатики столь слепы, что не видят Слова Божия и Его заповеди, относясь к Крещению, просто как к воде в ручье или в горшках, а к судьям [членам городского правления] — как к просто людям. И на том основании, что они не видят [не понимают] ни веры, ни послушания, они делают вывод, что эти явления должны считаться недействительными.
62. Здесь скрыта хорошо замаскированная ловушка дьявола, который хотел бы сорвать корону с головы правителей, втоптать ее ногами в грязь и, вдобавок, извратить и уничтожить все деяния и установления Божьи.
63. Поэтому мы должны быть бдительны и хорошо вооружены, и нам не следует позволять направлять себя в сторону и отвращать от Слова Божьего, чтобы нам не начать, подражая фанатикам, относиться ко Крещению, как к просто пустому символу.
64. Наконец, мы должны также знать — что Крещение означает, и почему Бог заповедал именно это внешнее символическое деяние и этот обряд для Таинства, которым мы впервые вводимся [принимаемся] в христианскую Церковь.
65. Ибо деяние, или обряд заключается в том, что мы погружаемся под воду, которая покрывает нас [протекает по нам], а затем — опять извлекаемся оттуда. Две эти составные части обряда — погружение в воду и извлечение из воды — символизируют силу и действенность Крещения, которое является не чем иным, как умерщвлением ветхого Адама и воскресением нового человека. Оба этих процесса должны происходить в нас всю нашу жизнь, так, что жизнь истинного христианина — это не что иное, как повседневное Крещение, которое однажды началось и должно продолжаться постоянно. Ибо все, что принадлежит ветхому Адаму, мы должны непрестанно очищать и отбрасывать, заменяя это тем, что принадлежит новому человеку.
66. Но что такое “ветхий человек”? Это все то, что рождено в нас от Адама: злоба, ненависть, зависть, нецеломудренность, скупость, лень, надменность, да и само неверие, зараженное всеми пороками и не содержащее в природе своей ничего хорошего.
67. Итак, когда мы входим в Царство Христово, эти черты должны исчезать ежедневно — так, что чем дольше мы живем, тем более кроткими, мягкими и смиренными мы становимся, и тем дальше мы уходим от неверия, алчности, ненависти, зависти и надменности.
68. Таково истинное и надлежащее использование Крещения среди христиан, Крещения, которое символизируется водным омовением. Соответственно, там, где это не практикуется, где ветхий человек остается в своем разнузданном состоянии, постоянно укрепляясь и становясь все сильнее, там имеет место не использование Крещения, но борьба против Крещения.
69. Ибо те, кто без Христа, могут лишь становиться хуже изо дня в день, как в той поговорке, отражающей истинное положение дел: “Хуже и хуже — чем дальше, тем хуже”.
70. Если год назад кто-то был надменным и скупым, то в этом году он намного надменнее и скупее, так что порок возрастает и усиливается вместе с ним, начиная с юности его. Малый ребенок не имеет каких-то особенных пороков, однако, по мере своего взросления, он становится нецеломудренным и нечистым, а когда достигает зрелости, настоящие пороки преобладают в нем, и чем дальше — тем больше.
71. Итак, ветхий человек по природе своей необуздан и следует своим путем, если он не сдерживается и не подавляется силой Крещения. С другой стороны, когда люди становятся христианами, ветхий человек повседневно уменьшается — до тех пор, пока окончательно не погибает. Вот что значит воистину быть погребенным в Крещении и повседневно восставать вновь.
72. Таким образом, внешний обряд предназначен не только для того, чтобы осуществлять это могущественное деяние, но также и для того, чтобы что-то означать [символизировать].
73. Итак, где вера процветает и приносит плоды, там Крещение не является пустым символом, но деяние [умерщвления плоти] сопровождает ее. Там же, где веры нет, этот обряд остается просто бесплодным символом.
74. И здесь вы видите, что Крещение — как по своей силе, так и по своей значимости [как по тому, что его сила может совершить, так и по тому, что оно означает] — включает также и третье Таинство, которое называется Покаянием, и которое в действительности [по своей сути] является не чем иным, как Крещением.
75. Ибо чем же еще является Покаяние, если не серьезнейшей атакой на ветхого человека [сдерживанием его похотей] и вхождением в новую жизнь? Поэтому, если вы живете в покаянии — вы ходите в Крещении, которое не только означает эту новую жизнь, но также производит, начинает и осуществляет ее.
76. Ибо таким образом дается благодать, Святой Дух и сила для подавления ветхого человека — так, чтобы новый человек мог подниматься и укрепляться.
77. Итак, наше Крещение пребывает во веки. И хотя кто-то может отпасть от него и впасть во грех, тем не менее, мы всегда имеем к нему доступ, чтобы вновь подавлять ветхого человека.
78. Но при этом мы не нуждаемся в новом окроплении водой. Ибо, даже если бы нас погрузили под воду сто раз, это все равно было бы только одним Крещением, хотя его действие и значение продолжается и пребывает.
79. Таким образом, Покаяние — это возвращение и приближение к Крещению, (существующее) для того, чтобы мы повторяли и применяли в жизни то, что начали раньше, но оставили.
80. Это я говорю для того, чтобы мы не впали в заблуждение, в котором пребывали долгое время, полагая, будто наше Крещение — это что-то, относящееся к прошлому, что-то такое, что мы не можем более использовать после того, как опять впали во грех. Причина данного заблуждения заключается в том, что Крещение рассматривается только как внешнее деяние, однажды совершенное [и законченное].
81. И это берет начало из того, что писал Иероним: “Покаяние является второй доской, на которой мы должны плыть вперед, пересекая [море] после того, как корабль потерпел крушение, — корабль, на который мы ступаем и плывем, когда приходим в христианскую Церковь”. По этой причине использование Крещения было отменено так, словно оно не может приносить нам более пользы.
82. Но данное утверждение неверно, или, в любом случае, неправильно понято. Ибо корабль [Церковь] никогда не терпит крушения, потому что (как мы уже сказали) является установлением Божьим, а не нашим деянием. Но действительно бывает, что мы соскальзываем и падаем с этого корабля. И все же, если кто-то упал [с корабля], пусть он ищет его и плывет к нему, до тех пор, пока опять не взберется на него и не станет жить на нем, как он когда-то начинал.
83. Итак, мы видим, какой великой и превосходной вещью является Крещение, которое избавляет нас от челюстей дьявола и делает нас Божьими чадами, которое подавляет и уничтожает грех, после этого ежедневно укрепляя нового человека, которое является и всегда остается действенным — до тех пор, пока мы не перейдем от своего жалкого и ничтожного состояния к вечной славе.
84. По этой причине пусть каждый человек считает принятое им Крещение своего рода “повседневным платьем”, в котором он должен ходить постоянно, чтобы всегда пребывать в вере и иметь ее плоды, чтобы подавлять ветхого человека и возрастать в новом [человеке].
85. Ибо, если мы хотим быть христианами, нам надлежит совершать те дела, посредством которых мы являемся христианами.
86. Если же кто-то отпадает от этого, то пусть он опять возвращается. Ибо как Христос, Престол божественной благодати, не отказывается от нас и не покидает нас для того, чтобы нам вновь приходить к Нему, даже если мы впадаем во грех, так и все Его сокровища и дары также пребывают (неизменно). Поэтому если однажды в Крещении [будучи крещены] мы получили прощение грехов, оно будет оставаться с нами каждый день, пока мы живем, то есть пока мы носим на своей шее ветхого человека.
Часть пятая
О Таинстве Алтаря (О Причастии)
1. Таким же образом, как было рассмотрено Святое Крещение, мы должны поговорить и о другом Таинстве (о Причастии), а именно — нам следует рассмотреть следующие три вопроса: Что это такое? Каковы его благословения [какова польза от него]? Кто принимает его? И все это заключено в словах, которыми Христос установил данное Таинство,
2. и которые каждый, кто хочет быть христианином и приходит к Причастию, должен знать. Ибо мы не хотим допускать до Причастия и преподавать его тем людям, которые не знают, что они хотят [этим] получить, или почему они приходят [к Причастию]. Слова же эти таковы:
3. Наш Господь Иисус Христос, в ту ночь, в которую предан был, взял хлеб и, возблагодарив, преломил и, раздав ученикам, сказал: приимите и ядите; сие есть Тело Мое, которое за вас предается, сие совершайте в Мое воспоминание. Также взял Он чашу и, возблагодарив, подал им и сказал: приимите и пейте из нее все. Сия чаша есть Новый Завет в Крови Моей, за вас изливаемой во оставление грехов. Сие творите, когда только будете пить, в Мое воспоминание.
4. Здесь мы также не собираемся вступать в дискуссии и дебаты с клеветниками и богохульниками, извращающими данное Таинство, но хотим, прежде всего, познать (как и в разделе о Крещении) то, что имеет первостепенное значение, а именно — что сутью всего этого Таинства является Слово и установление, или заповедь Божья. Ибо данное Таинство не было изобретено или введено в употребление каким-либо человеком, но установлено Христом, безо всякого человеческого участия в этом деле.
5. И как Десять Заповедей, молитва “Отче наш” и Апостольский Символ Веры сохраняют свою суть и достоинство, несмотря на то что вы никогда не исполняете, не молитесь или не веруете в них, так и это древнее и почтенное Таинство остается непоколебимым, ничего не теряет и ничуть не умаляется, даже если вы используете и отправляете его недостойно.
6. Или вы думаете, что Бог согласится изменить Свое установление, подстраивая его под то, что вы делаете и во что веруете? Ведь во всех мирских делах все остается так, как Бог сотворил и установил это, независимо от того, как мы используем или применяем это к себе.
7. Об этом необходимо твердить постоянно и настоятельно, ибо таким образом можно отразить и опровергнуть болтовню почти всех фанатиков. Ведь они рассматривают Таинства, как нечто, стоящее в стороне и не связанное со Словом Божьим, то есть как нечто такое, что совершаем мы сами.
8. Итак, что же такое Таинство Алтаря?
Ответ таков: Это истинные Тело и Кровь Господа нашего Иисуса Христа, содержащиеся в хлебе и вине и находящиеся под видом хлеба и вина, которые нам, христианам, заповедано Словом Христовым есть и пить.
9. И как мы говорили о Крещении, что это не просто вода, так и здесь мы говорим, что Причастие — это хлеб и вино, но не только и не просто хлеб и вино, подобные тому хлебу и вину, которые обычно подаются на стол, но это хлеб и вино, заключенные в Слово Божье и соединенные с ним.
10. И именно Слово Божье (говорю я вам) делает Таинство Таинством — так, что это не просто хлеб и вино, но является и называется Телом и Кровью Христовыми. Ибо сказано: Accedat verbum ad elementum et fit sacramentum — то есть: “Когда Слово присовокупляется к какой-либо естественной [материальной] субстанции, она становится Таинством”. Это высказывание Св.Августина столь изящно и правильно, что едва ли он мог сказать что-то лучшее. Слово Божье должно созидать Таинство из материальной субстанции, в противном же случае последняя остается лишь материальной субстанцией и ничем больше.
11. Итак, это не слово установления какого-то князя или императора, но Слово Его [Божественного] Величества, к ногам Которого должны пасть все творения, подтверждая и соглашаясь со всем, что Он говорит, и принимая это с полным почтением, страхом и смирением.
12. Этим Словом вы можете укреплять свою совесть, говоря: “Если сто тысяч демонов, вместе со всеми фанатиками, воскликнут в один голос: ‘Как могут хлеб и вино быть Телом и Кровью Христовыми?’ — и т.д., я знаю, что все духовники и ученые вместе взятые не имеют той мудрости, которая содержится даже в одном мизинце Его Божественного Величества.
13. Итак, здесь имеется Слово Христово: ‘Приимите, ядите: сие есть Тело Мое... Пейте из нее все, ибо сие есть Кровь Моя Нового Завета’ и т.д. На этом мы стоим и хотели бы посмотреть на тех, кто пытается учить Его и изменять то, что Он сказал.
14. Действительно правда, что если вы отбрасываете Слово или рассматриваете [обряд Причастия] без слов [установления], то вы имеете не что иное, как просто хлеб и вино. Но если слова пребывают с ними, как это и должно быть, то их добродетелью вы имеете истинное Тело и Кровь Христовы. Ибо как уста Христовы говорят об этом, так оно и есть, поскольку Он никогда не лжет и никого не вводит в заблуждение”.
15. Поэтому легко ответить на различные вопросы, вводящие людей в затруднение в настоящее время — например: “Может ли даже порочный священник служить и отправлять Таинство?” — и любые другие вопросы, подобные этому.
16. Ибо здесь мы приходим к заключению и утверждаем — даже если отъявленный негодяй принимает или отправляет Причастие, это Таинство остается истинным, то есть человек принимает истинное Тело и истинную Кровь Христовы, так же, как в случае, когда оно [принимается или] отправляется самым достойным образом. Ибо оно основано не на святости людей, но на Слове Божьем. И как ни один святой на земле, ни один Ангел на небе не может превратить хлеб и вино в Тело и Кровь Христовы, так и никто не может изменить или переделать этого [Причастия], даже если его используют недостойно.
17. Ибо Слово, посредством которого это стало Причастием и было учреждено, не становится ложным из-за человека или его неверия. Ибо Бог не говорит: "Если вы веруете или достойны, то принимаете Мое Тело и Мою Кровь", но Он говорит: “Приимите, ядите, ...пейте... все...”, “Сие есть Тело Мое... Сие есть Кровь Моя...” И также: “Сие творите” (а именно — то, что Я делаю сейчас, учреждаю, даю и обязываю вас принимать).
18. Это равносильно тому, чтобы сказать: “Неважно, достойны вы или недостойны, вы имеете здесь Его Тело и Кровь силой и добродетелью этих слов, которые присовокупляются к хлебу и вину”.
19. Заметьте и запомните это хорошенько. Ибо на этих словах зиждется все наше основание, вся наша защита и предохранение от всех ошибок и заблуждений, которые когда-либо возникали или еще могут возникнуть.
20. Итак, мы кратко рассмотрели первый вопрос, относящийся к сущности Причастия. Теперь заглянем немного далее и рассмотрим вопрос о действенности и благословениях, из-за которых, фактически, данное Таинство было учреждено. Этот вопрос также является одним из самых необходимых для того, чтобы мы могли знать — что нам следует искать и стремиться получить от этого Таинства.
21. И это явственно вытекает из слов, которые мы только что упоминали: Сие есть Тело Мое, ЗА ВАС ломимое, и Кровь Моя, ЗА ВАС изливаемая во оставление грехов.
22. Если выражаться кратко, это то же, что сказать: “Мы приходим на Причастие потому, что в нем мы получаем такое сокровище, которым и в котором мы обретаем прощение грехов”. Почему? Потому что при этом произносятся слова, дающие нам это. Ибо для того Он обязывает меня есть и пить [Тело и Кровь Христовы], чтобы это Таинство могло принадлежать мне и приносить мне пользу [быть моим благословением], как твердое ручательство и символ сокровища, да, как то самое сокровище, которое предназначено для меня, чтобы противостоять моим грехам, смерти и всякому бедствию.
23. По этой причине оно [Причастие] действительно названо пищей для души, питающей и укрепляющей нового человека. Ибо посредством Крещения мы рождаемся заново [рождаемся свыше]. Но (как мы уже говорили) в человеке все же остается ветхая, порочная природа плоти и крови, и существует так много препятствий и искушений дьявола и мира, что мы часто устаем, слабеем, а иногда претыкаемся.
24. Итак, Причастие дано для повседневной поддержки и [духовного] питания, чтобы вера могла ободряться и укрепляться, чтобы не отпасть в этой битве, но даже становиться все сильнее и сильнее.
25. Ибо новая жизнь должна быть организована таким образом, чтобы она постоянно возрастала и прогрессировала.
26. Но ей приходится испытывать немалое противостояние. Ибо дьявол — это свирепый враг, который, видя, что мы противостоим ему и атакуем ветхого человека, и что он не может опрокинуть нас силой, начинает подкрадываться и подступать со всех сторон, использует все средства и хитроумные приемы и не отстает, пока, наконец, не утомит нас — так, что мы либо отрекаемся от своей веры, либо опускаем руки и становимся вялыми или нетерпеливыми и раздражительными.
27. Итак, именно с этой целью здесь дано утешение — чтобы сердце, чувствующее, что ноша становится слишком тяжкой, могло получить новую силу и поддержку.
28. Но здесь наши мудрые духовники — эти умники — утешают себя, проявляют все свое “великое искусство” и всю свою “мудрость”, крича во всеуслышанье: “Как могут хлеб и вино прощать грехи или укреплять веру?” Хотя они слышат и знают, что мы не говорим этого о хлебе и вине, потому что сам по себе хлеб — это просто хлеб, но мы говорим о таком хлебе и вине, которые являются Телом и Кровью Христовыми, и к которым присовокуплены слова [установления]. Это, утверждаем мы, воистину является сокровищем, посредством которого обретается такое прощение.
29. И единственный путь, которым оно передается и присваивается нам, заключается в словах (“за вас ломимое”, “за вас проливаемая”). Ибо в них вы имеете как подтверждение того, что это истинные Тело и Кровь Христовы, так и подтверждение того, что они даются вам, как сокровище и дар.
30. Итак, Тело Христово никогда не может быть бесплодным и тщетным, ничего не производящим и не приносящим никакой пользы. Однако, каким бы ни было огромным сокровище само по себе, оно должно быть заключено в Слове и преподнесено нам, в противном случае мы никогда не сможем познать или найти его.
31. Поэтому когда говорят, что Тело и Кровь Христовы не преподносятся нам [не преломляются и не проливаются за нас] при отправлении Причастия, а следовательно, мы не получаем прощения грехов во время этого Таинства — это также тщетные и пустые слова. Ибо, хотя дело [искупления] совершено, и прощение грехов добыто на кресте, все же оно не может достигнуть нас каким-то иным путем, помимо Слова. Ибо что бы мы, в противном случае, знали о том, что это достигнуто и дается нам, если бы это не преподавалось нам посредством проповеди или изрекаемого Слова? Откуда люди узнали бы о спасении, как они его постигли бы и применили к себе, если бы они не положились на Писание и не уверовали в Евангелие?
32. Но теперь все Евангелие и артикул Символа Веры: “[Верую] в Духа Святого, в единую святую христианскую Церковь, в общение святых, в отпущение грехов...” — посредством Слова воплощаются в этом Таинстве и представляются нам. Тогда почему же мы должны позволять отрывать это сокровище от Таинства, когда наши оппоненты вынуждены признать, что это — те же самые слова, которые мы слышим повсюду в Евангелии, и они не могут сказать, что эти слова, произносимые при отправлении Причастия, бесполезны — так же, как они не смеют сказать, что все Евангелие или Слово Божье не имеет отношения к данному Таинству и бесполезно?
33. Итак, рассмотрев все Таинство, мы понимаем как то, что оно само по себе представляет, так и то, что оно нам дает и какие благословения приносит. Теперь нам следует также рассмотреть вопрос о том, кто же является человеком, принимающим эту силу и это благословение. На это можно ответить кратко, так же, как мы отвечали, когда рассматривали выше вопрос о Крещении и другие вопросы — всякий, верующий в то, что слова [установления] провозглашают, и в то, что они нам несут [воистину принимает силу и благословения Причастия]. Ибо они произносятся или провозглашаются не камням и бревнам, но тем, кто слышит их. Им [слышащим] Он говорит: “Приимите, ядите...”
34. И, так как Он предлагает и обещает прощение греха, оно не может быть принято иначе как верой. Этой веры Он Сам требует в Слове, говоря: “За вас ломимое... за вас проливаемую”. Этим Он как бы утверждает: “Я даю это и обязываю вас есть и пить, чтобы вы могли претендовать на это как на свое и пользоваться этим”.
35. Итак, всякий, принимающий эти слова и верующий, что провозглашаемое ими является истиной, имеет это [принимает благословения Причастия]. Тот же, кто не верует в это, не имеет ничего, поскольку он позволяет, чтобы это предлагалось ему тщетно, и отказывается от использования столь спасительного блага. Сокровище действительно открыто [доступно] и помещено перед дверью каждого человека, да оно положено прямо ему на стол, но необходимо, чтобы он также потребовал его и твердо веровал, что все обстоит именно так, как утверждают слова [установления].
36. В этом и состоит все христианское приготовление к достойному принятию Причастия. Ибо, поскольку данное сокровище целиком и полностью представляется в словах [установления], оно не может быть постигнуто и применено иначе как сердцем. Ибо такой дар и внешнее сокровище не могут быть ухвачены рукой и зажаты в кулак.
37. Пост, молитва и т.п. действительно могут служить внешним приготовлением и способом обучения детей, чтобы плоть была обуздана и имела надлежащее почтение к Телу и Крови Христовым. Но все же плоть не может ухватить и применить к себе то, что дается при отправлении Причастия. Но это совершается верою в сердце, верою, которая различает это сокровище и желает его.
38. Сказанного выше вполне достаточно для краткого наставления о том, что представляет собой данное Таинство в общих чертах. Все остальное, что необходимо сказать об этом, можно рассмотреть в другой раз.
39. В заключение, поскольку теперь мы обладаем истинным пониманием [того, что такое Причастие] и учением об этом Таинстве, насущно необходимы проповедь и увещевание о том, чтобы люди не позволяли этому сокровищу, повседневно преподаваемому среди христиан, проходить мимо них незамеченным, то есть чтобы те, кто считают себя христианами, с готовностью принимали это достойное Таинство [как можно] чаще.
40. Ибо мы замечаем, что люди проявляют лень и безразличие по отношению к нему. И существует огромное множество людей, которые слушают Евангелие и затем — поскольку сумасбродство папы отменено, и мы освобождены от его законов и принуждения — ходят целый год, два, три, а то и больше, без Причастия, словно они являются такими сильными христианами, что не нуждаются более в этом Таинстве.
41. Кое-кто позволяет себе воздерживаться и уклоняться [от Причастия] под предлогом нашего учения, что никто не должен приходить к Причастию, кроме испытывающих голод и жажду, которые должны настойчиво побуждать их к этому. Некоторые утверждают, что это дело добровольное, а не принудительное, и что достаточно того, что они просто веруют, не приходя к Причастию. И в большинстве случаев они заходят так далеко, что (в сердцах своих) грубеют и, в конце концов, начинают пренебрежительно относиться как к Таинству Алтаря, так и к Слову Божьему.
42. Итак, действительно, как мы уже говорили, никого ни в коем случае нельзя принуждать или заставлять [приходить к Причастию], чтобы нам не учредить нового способа умерщвления душ. Тем не менее, должно быть известно, что люди, которые воздерживаются и уклоняются от Таинства на протяжении столь длительного времени, не должны [не могут] считаться христианами. Ибо Христос заповедал относиться к данному Таинству не как к театральному представлению, но велел Своим христианам есть и пить [Тело и Кровь], делая это в Его воспоминание.
43. И в самом деле, те, кто являются истинными христианами и ценят Таинство, как драгоценное и святое действо, побуждают себя к его принятию. Но все же, для того, чтобы малообразованные и немощные люди, которые также хотели бы быть христианами, были более склонны к рассмотрению причины и необходимости [принятия Причастия], мы уделим данному вопросу некоторое внимание.
44. Ибо как в других вопросах, относящихся к вере, любви и терпению, недостаточно только лишь учить и наставлять, но необходимо также повседневно увещевать, так и здесь необходимо постоянно проповедовать, чтобы у людей не появились апатия и безразличие [к данному Таинству], поскольку мы знаем и ощущаем, что дьявол постоянно, всеми своими силами противостоит, уводит прочь и отговаривает от этого, как и от всего, что делает христианин.
45. Прежде всего, мы имеем ясный библейский фрагмент, в котором Сам Христос говорит: “Сие творите... в Мое воспоминание”. Эти слова заповедуют и обязывают каждого, кто хочет быть христианином, использовать и принимать данное Таинство. Поэтому всякий, кто считается учеником Христа, к которым Он здесь и обращается, также должен считаться с этими словами и соблюдать это — не по принуждению, будучи заставляем людьми, но из покорности Господу Иисусу Христу и дабы угодить Ему.
46. Если же вы говорите: “Но к этому добавляются слова: ‘когда только будете...’ — поэтому, дескать, Он никого не заставляет, но оставляет это на наше усмотрение”,
47. то ответ таков: “Это так, однако нигде [в Библии] не написано, что нам никогда не следует этого делать”. Да, именно из того, что Он произносит слова: “Когда только будете”, следует, что мы должны совершать это часто. И это добавляется по той причине, что Он желает, дабы мы принимали данное Таинство добровольно и свободно, не будучи привязаны к какому-то определенному времени, как, например, происходит, когда иудеи празднуют Пасху, которую они обязаны есть один раз в год, только в четырнадцатый день первого полнолуния, вечером, и день этот им не разрешено (было) менять. Этими словами Он как бы говорит: “Я учреждаю для вас Пасху, или Вечерю, которую вам следует проводить не только один раз в год, в данный, конкретный вечер, но часто — там и тогда, где и когда вы этого хотите, соответственно возможностям и потребностям каждого из вас, без привязки к какому-то конкретному месту или времени”.
48. Хотя впоследствии папа извратил все это и вновь сделал из Причастия какой-то “иудейский праздник”.
49. Итак, вы понимаете, что принятие Причастия отнюдь не оставлено на ваше усмотрение — так, чтобы вы могли пренебрегать им. Ибо пренебрежительным отношением [к Причастию] я называю ситуацию, когда человек позволяет себе на протяжении длительного времени уклоняться от него, и когда он, хотя ничто ему не мешает, не испытывает желания принимать его. Если вы хотите такой свободы, то вам никто не мешает воспользоваться (еще) большей свободой и вообще не быть христианином, ни во что не веровать и не молиться. Ибо первое [Причастие] так же заповедано Христом, как и второе [веровать и молиться]. Но если вы хотите быть христианином, то должны время от времени вспоминать и исполнять данную заповедь.
50. Потому что заповедь эта должна побуждать вас к испытанию себя, когда вы думаете: “Что же я за христианин? Если я являюсь таковым, то я, определенно, должен иметь хотя бы маленькое стремление к исполнению того, что мой Господь заповедал [мне] делать”.
51. И действительно, из того, что мы имеем столь негативное отношение к Причастию, легко понять, какими христианами мы были во времена папства, а именно — что мы принимали Таинство только по принуждению и в страхе перед человеческим повелением, без всякой [внутренней] наклонности и любви, никогда не принимая во внимание заповедь Христову.
52. Но мы никогда не принуждаем и не заставляем никого [приходить к Причастию], так же как никому не следует этого делать для того, чтобы послужить или угодить нам. Однако вас должно побуждать и принуждать само по себе то, что Он желает этого, и что Ему это угодно. Вы не должны чувствовать, что люди принуждают вас к вере или какому-то доброму делу. Мы лишь говорим вам о том, что вам следовало бы делать, лишь увещеваем вас к этому, и не более того, причем не ради нас, но ради вас же самих. Он приглашает и привлекает вас, если же вы пренебрегаете этим приглашением, то вам предстоит самим отвечать за это.
53. Таков должен быть первый аргумент, особенно для тех, кто холоден и безразличен — чтобы они могли поразмышлять над этим и пробудиться. Ибо несомненной истиной, которая подтверждается моим собственным опытом, и с которой каждый столкнется в своей жизни, является то, что если человек подобным образом уклоняется от Причастия, он изо дня в день становится все более безразличным, холодным и, в конце концов, теряет к нему всяческое почтение.
54. Во избежание этого мы действительно должны испытывать свои сердце и совесть, поступая как люди, желающие быть в правильных отношениях с Богом. Итак, чем больше мы совершаем это, тем больше будут теплеть и воспламеняться наши сердца, и, благодаря этому, они никогда не охладеют полностью.
55. Но если вы говорите: “А что, если я чувствую себя неподготовленным?” Ответ таков — я тоже испытывал подобные угрызения совести и искушения, которые, главным образом, достались нам в наследство от старых времен, когда мы были под властью папы, и когда люди мучили себя, пытаясь предстать пред Богом совершенно чистым, чтобы Бог не мог найти в нас ни малейшего порока. Из-за этого мы стали настолько робкими, что любой человек может запросто впасть в оцепенение и сказать сам себе: “Увы, ты недостоин!”
56. Ибо тогда природа и разум начинают порицать нашу недостойность, сравнивая ее с великими и драгоценными благами. И тогда она (наша недостойность) выглядит, как тусклый фонарь на фоне яркого солнца, или как отбросы рядом с драгоценными камнями. Так как природа и разум видят это, они отказываются приблизиться [к Причастию] и медлят до тех пор, пока не подготовятся — так, что одна неделя сменяет другую, одно полугодие переходит в другое и т.д.
57. Но если вы посчитаете необходимым принимать во внимание то, насколько благими и чистыми вы являетесь, и работать над собой до тех пор, пока не исчезнут ваши угрызения совести, то вы никогда не придете на Причастие.
58. Поэтому мы должны различать людей. Ибо те, кто распутны, своенравны и развращены, не должны допускаться до Причастия, ибо они не подготовлены к принятию прощения грехов, поскольку они не желают его и не хотят быть благочестивыми.
59. Но другие, не настолько черствые и порочные люди, те, которые хотят быть благочестивыми, не должны отлучать сами себя [от Причастия], даже несмотря на то, что они духовно немощны и не лишены недостатков и пороков, как сказал Св. Иларий: “Если какой-то человек не совершил такого греха, за который он по праву может быть изгнан из общины и не считаться более христианином, то он не должен оставаться без Причастия, дабы не лишать себя жизни”.
60. Ибо никто не продвинулся столь далеко, что не пребывает более во многочисленных прегрешениях плоти и крови.
61. Поэтому такие люди должны знать, что это величайшая премудрость — знать, что наше Таинство не зависит от того, достойны мы или недостойны. Ибо мы крестимся не потому, что мы достойны и святы, равно как и на исповедание грехов мы идем отнюдь не потому, что мы чисты и безгрешны, но наоборот — потому, что мы бедные, ничтожные люди, и именно потому, что мы недостойны. Если, конечно, речь не идет о таком человеке, который не желает никакой благодати и отпущения грехов, равно как не имеет ни малейшего намерения изменять свою жизнь.
62. Но всякий, кто радостно и с готовностью хотел бы принять благодать и утешение, должен побуждать себя [приходить к Причастию] и не позволять никому отпугивать себя, но говорить: “Я, в самом деле, хотел бы быть достойным. Но я прихожу не на основании своей достойности, а на основании Твоего Слова, потому что Ты заповедал это, [и я прихожу] как человек, который с радостью хочет быть Твоим учеником, независимо от того, достоин ли я”.
63. Но это трудно, так как мы постоянно сталкиваемся с тем препятствием, что более взираем на себя самих, нежели на Слово и уста Христовы. Ибо плоть желает действовать таким образом, чтобы искать опоры и основания только в себе самой — в противном случае она отказывается что-либо делать. Этого достаточно о первом аргументе.
64. Во-вторых, помимо данной заповеди существует так же и призванное еще сильнее побуждать и ободрять нас обетование, о котором мы слышали выше. Ибо здесь мы имеем добрые и драгоценные слова: “Сие есть Тело Мое, которое за вас предается... Сия чаша есть новый завет в Крови Моей, за вас изливаемой во оставление грехов”.
65. Эти слова, как я уже говорил, проповедуются не бревнам и камням, но мне и вам. В противном случае Он вполне мог бы промолчать и не устанавливать никакого Таинства. Итак, отнесите себя к этим словам: “ЗА ВАС”, чтобы Он не обращался к вам тщетно.
66. Ибо Он предлагает нам сокровище, которое Он принес нам с Небес, и принять которое Он с величайшей добротой приглашает нас также и в других местах [Священного Писания], как, например, когда Он говорит в Евангелии от Матфея (11:28): “Придите ко Мне все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас”.
67. Итак, конечно же, это грех и позор, когда Он столь сердечно и верно увещевает и призывает нас к нашему высочайшему и величайшему благу, а мы поступаем столь сдержанно и недоверчиво и медлим так долго [не принимая Причастия], что охладеваем и черствеем сердцем, теряя любовь и желание к этому.
68. Мы никогда не должны рассматривать Причастие, как нечто вредное, как что-то такое, от чего нам было бы лучше уклониться, но должны почитать его за чистое, благотворное, утешительное средство [лекарство], дающее нам спасение и утешение, исцеляющее нас и дарующее жизнь как нашей душе, так и нашему телу. Ибо где душа исцелена, там и тело также освобождается от бремени. Почему же тогда мы поступаем так, словно это яд, принятие которого несет смерть?
69. Конечно же, правда, что те, кто пренебрежительно относятся к Причастию и живут не по-христиански, принимают его к своему вреду и проклятию. Ибо ничто не будет благим или целительным для них, как в ситуации с больным человеком, который по своей прихоти ест и пьет все, что запрещено ему врачом.
70. Но те, кто благоразумно относятся к своей немощи, хотят избавиться от нее и стремятся получить помощь, должны относиться к Причастию только как к драгоценному средству от присутствующего в них яда. Ибо здесь, в Причастии, вы получаете из уст Христа прощение греха, которое содержит и несет с собой благодать Божью и Духа Святого со всеми Его дарами, защитой, прибежищем и силой против смерти, дьявола и всякого бедствия.
71. Таким образом, вы имеете от Бога как заповедь, так и обетование Господа Иисуса Христа. Кроме того, вы чувствуете свое гнетущее, бедственное состояние, и поэтому заповедь, приглашение и обетование, данные вам, должны побуждать вас [принимать Причастие чаще]. Ибо Он Сам говорит: “Не здоровые имеют нужду во враче, но больные”, то есть те, кто истощены и обременены своими грехами, страхом смерти, искушениями плоти и дьявола.
72. Итак, если вы обременены и чувствуете свою немощь, то идите с радостью к этому Таинству [к Причастию] и получите подкрепление, утешение и силу.
73. Ибо если бы вам надо было ждать до тех пор, пока вы избавитесь от своего тяжкого бремени, чтобы прийти к Причастию чистым и достойным, то вы навсегда остались бы в стороне.
74. Ведь в этом случае Он выносит приговор и говорит: “Если ты чист и благочестив, то ты не нуждаешься во Мне, а Я, соответственно, не нуждаюсь в тебе”. Таким образом, недостойными называются лишь люди, не чувствующие своих беззаконий и не желающие считаться грешниками.
75. Но если вы говорите: “Что же мне делать, если я не могу почувствовать такого истощения или испытать голода и жажды по Таинству?” Ответ следующий — тем, кто пребывает в таком состоянии [ума], что не понимает своего состояния, я не могу посоветовать ничего лучшего, чем положить руку себе на сердце, чтобы убедиться — имеют ли они все еще плоть и кровь. И если это так, то отправляйтесь и прочтите для своего блага Послание Св.Павла к Галатам, чтобы узнать, какие плоды приносит ваша плоть. В главе (5:19 и далее) Павел говорит так: “Дела плоти известны; они суть: прелюбодеяние, блуд, нечистота, непотребство, идолослужение, волшебство, вражда, ссоры, зависть, гнев, распри, разногласия, [соблазны,] ереси, ненависть, убийства, пьянство, бесчинство и тому подобное”.
76. Итак, если вы не можете почувствовать этого, то хотя бы поверьте Писаниям. Они не солгут вам, и они знают вашу плоть лучше, чем вы сами. Да, Св. Павел говорит в Рим.(7:18): “Ибо знаю, что не живет во мне, то есть в плоти моей, доброе”. Если Святой Павел может говорить такое о своей плоти, то нам не следует полагать, будто мы лучше его, или будто мы более святы, чем он.
77. Тот факт, что мы не чувствуем этого, говорит лишь о том, что наше состояние еще хуже [чем состояние Павла], ибо это есть состояние прокаженной плоти, которая ничего не чувствует, хотя проказа свирепствует и продолжает распространяться.
78. И все же, как мы уже сказали, если вы не чувствуете всего этого, то (хотя бы) поверьте Писаниям, которые выносят вам приговор. И, короче говоря, чем меньше вы чувствуете свои грехи и беззакония, тем больше у вас причин и оснований приходить к Причастию в поисках помощи и средства от своей немощи.
79. Во-вторых, оглянитесь вокруг и посмотрите — в миру ли вы живете, а если вы не знаете, то спросите об этом своих ближних. И если вы все еще в этом мире, то не думайте, что здесь у вас будет мало грехов и страданий. Ибо только начните действовать, как желающий стать благочестивым человеком и сторонником Евангелия, и вы увидите, что все люди превратятся в ваших врагов, и более того, будут наносить вам ущерб, зло и творить насилие по отношению к вам, давая вам при этом множество поводов ко греху и пороку. Если вы не испытали этого [сами], то пусть вам об этом расскажут Писания, в которых вы найдете много свидетельств о том, что представляет собой мир сей.
80. Кроме того, вы всегда будете иметь за своей спиной дьявола, которого вы не сможете окончательно и всецело растоптать ногами, потому что даже Сам наш Господь не мог избавиться от него полностью.
81. А что же представляет собой дьявол? Он именно таков, каким его называют Писания — он лжец и убийца. Лжец, который ведет сердце на погибель, прочь от Слова Божия, и ослепляет его настолько, что вы не можете почувствовать своего ничтожного состояния и придти ко Христу. Убийца, которому тяжко видеть, что вы живете хотя бы один час.
82. Если бы вы видели, сколько кинжалов, дротиков и стрел нацелены на вас ежесекундно, то вы были бы рады приходить к Причастию при каждой возможности, как можно чаще. И нет другой причины, по которой мы чувствуем себя столь безопасно и ведем себя столь неосторожно, кроме той, что мы не думаем и не веруем, что живем во плоти и в этом порочном мире, то есть в царстве дьявола.
83. Итак, попробуйте, займитесь этим, испытайте себя или оглянитесь немного вокруг и только примите то, что Писания говорят обо всем этом. И даже если вы все равно ничего не чувствуете, то у вас еще больше оснований горько оплакивать свое жалкое и ничтожное состояние как перед Богом, так и перед братом своим. Затем прислушайтесь к советам других людей, позвольте им молиться за вас и не прекращайте этого до тех пор, пока это бремя не будет снято с вашего сердца.
84. Затем ваше ничтожное состояние непременно станет очевидным, и вы увидите, что вы погрязли в два раза глубже, чем любой другой грешник, и более него нуждаетесь в Причастии, чтобы преодолеть то жалкое состояние, которого вы, к несчастью, не видите — так, чтобы, по благодати Божьей, вы могли чувствовать его больше и все больше жаждать Причастия, особенно потому, что дьявол изо всех своих сил противостоит вам и постоянно сидит в засаде, чтобы навредить вам, разрушить вашу душу и тело, не оставляя вас в безопасности ни на один час. Как же быстро он повергнет вас в бедственное и ничтожное положение, если вы не ожидаете этого!
85. Итак, пусть это будет увещеванием не только для взрослых и опытных, но также и для молодых людей, которых следует назидать и приводить к пониманию христианского учения. Ибо так Десять Заповедей, Символ Веры и Молитва Господня могут более просто прививаться нашей молодежи, дабы молодые люди принимали их с удовольствием, со всей серьезностью и, таким образом, имели привычку применять их в своей жизни с самой юности.
86. Ибо воспитание пожилых людей почти закончено, так что эти и другие вещи не могут быть достигнуты, если мы не будем обучать людей, которые придут после нас [следующие поколения] и сменят нас в нашем служении и работе, чтобы они также успешно воспитывали своих детей, дабы Слово Божье и христианская Церковь могли быть сохранены.
87. Таким образом, пусть каждый отец семейства знает, что его обязанность, заповеданная ему Богом — обучать этим вещам своих детей и наставлять о том, что они должны знать. Ибо, поскольку они крещены и приняты в христианскую Церковь, им также следует получать пользу от этого Таинства, чтобы они могли служить и быть полезны нам. Ибо они все должны жить с верой, любовью, молитвой и сражаться против дьявола.
