ВОПРОСЫ РЕДАКЦИИ
1) Возрастает ли сегодня степень взаимной отчужденности?
2) Чем различаются понятия "гордыня" и "чувство собственного достоинства"?
3) На Ваш взгляд, Антихрист: личность, аллегория или?..
о. Грегор Приходко, докторант Université Paris-Sud (Сорбонна), священнослужитель Католической Церкви
1) Возрастает ли сегодня степень взаимной отчужденности?
На мой взгляд, однозначного ответа дать невозможно. Просто мы являемся свидетелями и участниками стремительных изменений, как человеческого общества вообще, так и нашего подхода к повседневной жизни в частности. Иногда мы просто "не успеваем" набрать определенный ритм. Приходится находить некоторую уравновешенность, вырабатывать собственный подход к реальности вокруг нас. Возьмем хотя бы молниеносное развитие технологии коммуникаций: если раньше на процесс "шлю письмо - жду ответа" порой уходили недели, а иногда месяцы, то сейчас обмен информацией практически мгновенен. В обществе, которое можно охарактеризовать, как общество потребления (говорю о стране, в которой я живу, то есть о Франции) "бомбардировка рекламой", предлагающей вам купить то и это, рекламой, которая постоянно меняется, оказывает дестабилизирующий эффект на человека. Все это вырабатывает своего рода "менталитет упрощения": зачем утруждать себя ремонтом сломанного смартфона, когда можно попросту тут же купить другой, еще лучше, новее, с несравненно большими возможностями, чем предыдущий? Этот подход умножается на легкость общения в виртуальном мире, в социальных сетях, например. Мы с легкостью заводим "друзей" и с такой же легкостью можем "отфрендить", если появляется трудность в общении. К сожалению этот подход затем проектируется на реальную жизнь: вместо того, чтобы совместными усилиями решить проблемы между друзьями, между супругами в семье, мы действуем по такому же принципу, очень легкому - вычеркиваем человека из нашей жизни. Но ведь этот человек - не просто аватарка на экране. Ведь, возможно, другого такого мы просто никогда не найдем. Но я верю в человека. В истории уже неоднократно бывало, что после определенного "пресыщения" всплеском определенных инноваций (можно взять, к примеру, книгопечатание) человек стремился к обретению равновесия, приходя к выводу, что человеческое общение незаменимо. Ибо "нехорошо человеку быть одному" (Быт. 2, 18).
2) Между понятием "гордыни" и "чувством собственного достоинства" стоит принципиальная разница, даже если эти понятия у нас иногда смешиваются. Гордыня есть осознание более-менее абсолютной самодостаточности: центр моего существования и мера всех вещей - это Я. Чем меньше я нуждаюсь в окружающих, тем больше я "горжусь" собой. Именно гордыня является началом всех проблем, так как она обрекает нас на полное одиночество с самим собой, приводящее к экзистенциальной стерильности, к рабству в отношении собственного "эго". Это проблема и Сатаны в начале бытия, не хотящего более быть с Творцом. Это и проблема Адама и Евы, поддавшихся искушению стать "богами" и тем самым попросту отсекших себя от животворного Начала. Что же касается "чувства собственного достоинства" (здесь я буду говорить, конечно, в христианском смысле), то это наоборот радость и свобода осознания себя участником плана всемогущего Творца, плана уникального. Это осознание себя сыном или дочерью Бога, от которого это достоинство происходит. Мне в голову тут же приходит одна история. Принцесса Луиза, дочь короля Людовика XV-го, причисленная впоследствии католической Церковью к лику блаженных, в своей юности была капризным и дерзким ребенком. Как-то раз она несправедливо отчитала свою горничную за какой-то незначительный проступок, и горничная ей посмела возразить. Принцесса в гневе набросилась на нее с фразой: "Как Вы смеете разговаривать таким тоном с дочерью Вашего короля!" На что горничная ничуть не смутившись спокойно ответила: "А Вы, мадам, как вы смеете разговаривать таким тоном с дочерью Вашего Бога!" Принцесса Луиза запомнила этот случай на всю свою жизнь. Это было проявлением настоящего чувства собственного достоинства, не имеющего ничего общего с гордыней. В этом свете можно смело заключить, что именно гордыня делает нас рабами самих себя, а осознание того достоинства, которое дарует нам Христос - свободными людьми. Поэтому упрек в том, что христианство - это религия рабов, показывает, что человек, который может его произнести, ничего не понял в христианстве.
3) Как мы знаем, у ранних христианских писателей складывается тройной метод интерпретации Священного Писания, по аналогии с сущностью самого человека. Согласно апостолу Павлу человек есть тело, душа и дух (1 Фес 5,23). То есть, тело является материальной составляющей человека, душа - его жизненным принципом и дух неким центром этой души, соприкасающимся с божественным. По аналогии, Священное Писание можно читать и интерпретировать в трёх "ракурсах". Во-первых, буквально: то есть, помещая прочитанное в его исторический контекст. Во вторых, давать аллегорическую интерпретацию. И в третьих - воспринимать прочитанное, как живое слово Бога по отношению к своей жизни в данный момент, слушать, что Бог хочет сказать мне сейчас. В Священном Писании термин "антихрист" применяется к различным историческим персонажам, например к Антиоху Епифану, к римским императорам и т. д. Для меня из всех трёх вышеперечисленных форм интерпретации ближе всего последняя: тот, кто ставит себя на место Бога, ставит своё "эго" в центр всего, не даёт шанса спасительному действию Христа, противится Его желанию спасти нас. Этот человек, таким образом, утверждается в позиции противника Христа, то есть антихриста.
Анастасия Вуден, докторант Catholic University of America (Католическая Церковь)
1). О возрастании степени взаимной отчужденности людей н ее преодолении.
Если мы говорим о росте взаимной отчужденности, то мы подразумеваем, что в прошлом был выше уровень взаимной привязанности. Я считаю, что разница между степенью привязанности в прошлом и настоящем лежит не столько в любви, взаимопонимании и уважении, а в более высоком уровне материальной зависимости. За последние 100-150 лет произошли кардинальные изменения в этой сфере. Вдовы как Ноеминь и Руфь или матери-одиночки как Агарь с маленьким Измаилом были обречены на голодную смерть. В современном обществе материальное выживание не так сильно зависит от семейных и других связей; люди стали более независимы друг от друга - но это не значит, что у них и любви уменьшилось. Поэтому рецепт преодоления отчужденности лежит не в прошлом. С богословской точки зрения, отчуждение по настоящему преодолевается только "во Христе," в новом образе жизни единства с Богом. чем ближе мы к Христу, тем ближе мы друг к другу.
2. О гордыне и чувстве собственного достоинства.
В богословском плане гордыня и есть чувство именно "собственного" достоинства, как будто это достоинство нам принадлежит и от нас исходит. Вся мораль западно-европейской цивилизации построена на постулате о неотемлимом достоинстве каждого человека, который в свою очередь отражает фундаментальное христианское видение человека как сотворенного по образу и подобию Бога. Наше досторинство лежит в том, что мы получили от Бога. На практике гордыня от достоинства отличается довольно просто. Гордыня унижает других, "пожирает" их достоинство в ненасытном стремлении к само-превозношению. Гордый человек не способен любить ни себя, ни других людей. Достоинство узнает и ценит себя в других; достойный человек дейстительно любит ближнего как самого себя.
Христианство как "религия рабов."
Когда христианство, или любую другую религию называют рабством, то имеют в виду требование исполнения каких-то правил поведения, выросших из веры. Даже не вдаваясь в обсуждение самих правил, с христианской точки зрения, только их добровольное "выполнение" приносит духовную пользу. Всякое насилие есть уход от христианства.
В буквальном смысле, христианство и есть религия рабов. Только мы порабощены не христианством, а нашей человеческой природой: грехом и смертью, точно ка это описал Св. Апостол Павел в Послании к римлянам 7:15 (или полная цитата 7:15-20):... Благая весть христианства состоит в том, что это насилие греха и смерти над нами преодолено Христом и истинная свобода становится реальной возможностью не только для нас (К галатам 2:4, 5:1), но и для всего творения (К римлянам 8:21). Христианство - это религия рожденная из опыта веры, что Христос освобождает нас от рабства путем искупления наших грехов на кресте и через предоставление нам новой жизни "во Христе" - жизни богочеловечекой, жизни единства человека с Богомб когда "все во Христе, а Христос в Боге." (Первое послание к коринтянам 3:23)
3. Антихрист.
Коротко ответить на этот вопрос мне сложно. Я просто поделюсь некоторыми мыслями по этому поводу.
Строго говоря, антихрист - это фигура будущего, лже-Христос, обманщик, который в какой-то исторический момент попытается выдать свое появление за второе пришествие Христа. Но слово "антихрист" чаще употребляется как персонифицированное воплощение зла. Я против такого употребления, т.к. оно может подсознательно привести к представлению, что пара Христос-Антихрист - это как бы христианская версия Инь-Ян, дополняющие противоположности в состоянии вечного баланса. на самом деле, ничто и никто не может сравниться с Богом, сравниться с Христом, даже в самом ограниченном смысле этого слова.
Христианское знание начинается с Божественного откровения. Но вопрос именно о происхождениі зла в Святом Писании почти не затрагивается. Ясно только, что зло существует не по собственной силе, а по допущению Бога, и ясно, что зло временно.
Христианская традиция утверждает (и я с ней абсолютно согласна), что зло это не просто совокупность отрицательных явлений, а что существует определенный "агент" зла - Сатана, лукавый, и т.п. - который целенаправленно и со знанием дела действует против Бога и против человечества.
Ростислав Ткаченко, преподаватель теологии, докторант Evangelische Theologische Faculteit, Leuven (ЕХБ)
1. Мне кажется, что отчуждение - это перманентный вызов, стоящий перед человеком, каким мы его знаем. Человек всегда отчужден или борется с отчужденностью - от Бога, от себя, от людей, от самой жизни или каких-то проблем или радостей. Поэтому в глубинном, внутреннем смысле человек постоянно вынужден искать самого себя и сталкиваться с чувством непонятности и странности мира. Ведь у каждого и неоднократно бывают в жизни моменты потерянности, депрессии или конфликта - с собой и другими людьми. В какой-то степени жизнь человека - это постоянный выбор между принятием чего-либо и кого-либо или исключением чего-либо или кого-либо (так, в частности, называется известная книга Мирослава Вольфа - Презрение и принятие, англ. Exclusion and Embrace). Мы постоянно вычеркиваем и отодвигаем отдельные элементы нашей жизни и вместе с тем принимаем, подчеркиваем и придвигаем к себе другие. Поэтому в глобальном смысле каждая жизни и каждая эпоха - это время поиска идентичности, подлинных отношений и борьбы с отчуждением. И, соответственно, я бы не говорил о том, что именно сейчас растет степень взаимной отчужденности людей. Ведь общий вопрос неизменен и применим к любой эпохе: кто я? кто есть человек вообще? как нам, людям, жить друг с другом (в этом мире и перед нашим Богом)? То есть, вопрос отчуждения - это вопрос о человеке, его природе, его жизни. Правда, у каждой эпохи свои вызовы. Поэтому форма, которую принимает отчуждение в тот или иной период истории, может быть разной. Например, сейчас многие склонны связывать данную проблему с потерей собственной идентичности, культурной глобализацией, нарастанием ряда социополитических конфликтов, развитием медиатехнологий и т.д. Это проблемы нашей эпохи, и они без сомнения влияют на повестку дня современного человека. Весьма трудно быть собой и строить отношения с другим человеком, когда сама культура накладывает на нас слой масок: маску красивых-счастливых-успешных людей на фотографиях в соцсетях, маску серьезных и духовных людей в церквях, маску героически трудящихся и перевыполняющих свои обязанности на работе, маску безгранично веселых и гламурных или принципиально невеселых и антигламурных на вечеринках и встречах друзей… В любом случае, хотя мы все остаемся обычными людьми и уникальными личностями, мы играем в игру всеобщего “масочного лицемерия”. Причем, в эту игру человечества играло и играет всегда. Просто сейчас появились новые маски. Однако рано или поздно любые маски утомляют и перестают играть положительную роль. Вот и мы сейчас - в очередной раз в истории человечества - начинаем понимать, что наши культурные, церковные или политкорректные маски нам уже не помогают, а только служат барьерами. Ведь хотя (на мой взгляд) в качественном смысле отчуждение людей от других людей остается все тем же, в количественном разрезе несколько слоев масок действительно все больше отдаляют нас друг от друга. И единственный рецепт здесь - это честность. Обычная честность - перед собой, перед Богом и перед другими людьми (кстати, именно так называется другая замечательная книга - уже Дж. Робинсона “Быть честным перед Богом”, англ. Honest to God, которую тоже стоит почитать современным христианам). Правда, я бы разделил честность как прямоту и правдивое представление самого себя и о самом себе и откровенность как полное раскрытие всего себя и всех своих секретов. Мне кажется последнее необязательно, а вот первое - обязательно. Можно не вытаскивать всех своих скелетов из шкафов, но при этом быть собой и стремиться проводить жизнь, стремясь к Истине с большой буквы и истине со строчной. Только такой подход со стороны людей может помочь нам не запутаться в масках, сохранить свою идентичность и при этом строить подлинные отношения именно друг с другом, а не маска с маской.
2. Мне кажется, действительно стоит разграничивать понятия “гордыня” с одной стороны и “гордость” или “чувство собственного достоинства” с другой. Ведь даже апостол Павел и Иисус Христос однозначно осуждали гордость как гордыню, личное превозношение над другими людьми, самохвальство и высокомерие. Но при этом они допускали определенную гордость как радость от проделанной работы, благодарность за дарованные Богом успехи и как раз таки чувство выполненного долга и собственного достоинства. О гордости-гордыне как грехе высокомерия говорится в целом ряде отрывков - например, Мр. 7:21, Лк. 1:51, Иак. 4:6, 1 Пет. 5:5, Рим. 3:27 и т.д. Но даже Павел, который очень сильно осуждал тех, кто пытался чем-то там хвалиться и превозноситься, был уверен, что он вместе с другими служителями будет “гордиться перед Господом”, а предметом этой гордости будут приведенные им и его собратьями ко Христу люди (1 Фес. 2:19). Также он прямо - хотя и как бы мимоходом - говорит, что испытывает гордость за коринфян (1 Кор. 15:31, 2 Кор. 7:4), и напоминает, что если и чем можно хвалиться и гордиться, так это именно самом Господом и тем, что Он делает в нас и через нас (1 Кор. 1:31, 2 Кор. 1:12). А в Гал. 6:3-5 он оставляет прекрасный и дельный совет всем своим читателям: “Если кто-то, ничего из себя не представляя, воображает себя невесть кем, тот самого себя дурачит. Так пусть каждый трезво судит о своих делах, и тогда он сможет гордиться собственными успехами и не будет сравнивать их с чужими, ведь у каждого своя ноша” (перевод РБО). Мне кажется именно этот библейский текст можно считать ярким утверждением о разнице между гордыней как беспочвенным самопревозношением и “показухой” и приемлемой гордостью как радостью о том, что - разумеется, с Божьей помощью! - удалось совершить. Ведь всякий успех - это благословение от Господа. И им действительно можно гордиться - с благодарением Богу и без излишнего пафоса.
3. Антихрист - это “негативный титул”, обозначение лица или лиц, которые так или иначе претендуют на замещение Иисуса Христа. Сама этимология слова указывает на его глубинный смысл: “тот, кто против Мессии” или “тот, кто вместо Мессии”. Таким образом, речь идет о человеке или существе, которое либо претендует на лавры Божьего Помазанника, Спасителя и уникального лидера, либо стремится занять его место в жизни христианина или христианской общины. Известные стихи из 1 Ин. 2:18-23 как раз указывают на то, что антихрист - это определенно человек, причем самый обычный. Однако его отличие от других христиан заключается в том, что он искажает веру в Бога-Отца и Бога-Сына, т.е. приносит некое богословское лжеучение, и подспудно претендует сам на роль истинного лидера церкви и авторитетного учителя - вместо самого Христа. В расширенном смысле, таких антихристов - как противников Христа и христианского вероучения или его исказителей - могло быть много. Да и сейчас их может быть немало. В первом веке в их число наверняка входили некие лжеучителя, которых “задним числом” можно было бы назвать еретиками или раскольниками (именно о таких людях пишет Иоанн). Также на роль антихриста легко мог претендовать римский император или другой политический лидер, который замахивался на роль “воплощенного бога”, “спасителя” и “отца народов” (об этом говорит и книга Откровения, и отдельные отрывки посланий Павла). Но антихристами могут стать даже сами христиане или их лидеры, если они начинают отходить от богословского круга ортодоксии как основ вероучения или от четкого осознания центрального места Христа и креста в христианстве. Если какой-то человек - будь он хоть святым, хоть пастором, хоть президентом, хоть лучшим другом - становится для нас намного важнее Бога и Его Сына, то это значит, что мы возводим именно его на пьедестал своей жизни и превращаем в некоего мини-антихриста. Хотя конечно, нельзя забывать о том, что любить Бога означает проявлять любовь к конкретным людям, которые находятся рядом с нами (Библия именует их “ближними”). Но любить или проявлять доброту и заботу не идентично возвеличиванию, беспрекословному подчинению и почитанию. Первое - обязательно для всех, ведь это заповедь. А вот второе - т.е. подчинение и почитание - должно иметь четкую градацию: здесь первое место всегда по преимуществу должно быть отдано именно Христу и Ему одному. Правда, интересно, что слово “антихрист” - в единственном и множественном числе - по большей части использует исключительно автор первых двух посланий Иоанна. В остальном же Новый Завет сосредотачивает внимание читателей не на том, что (или кто) может заменять или противиться Христу и Его церкви, но на самом Христе, Его личности, Его делах и Его верных людях. Поэтому, как мне кажется, не так важно вычислять, кто является или не является антихристом. Более важно знать - и умом, и сердцем, и на опыте, - кто есть Христос, и кто такие - “Христовы”. Это вопрос и более сложный, и более важный, и гораздо более ценный.
Игорь Журавлев, лютеранский пастор, ЕЛЦ ЕР, магистр теологии
1) Не кажется ли Вам, что в наши дни возрастает степень взаимной отчужденности ?
Ну, можно, например, запретить интернет. Или загнать всех людей в бараки, где они вынуждены будут общаться с окружающими.
А если серьезно, то мне не кажется, что в наши дни как-то особенно возрастает взаимная отчужденность среди людей. Я родился во времена, когда домашний телефон многим казался не средством общения, а роскошью. В первых классах школы нам не разрешали писать шариковой ручкой, и мы должны были писать чернилами. Зачем это было нужно, я до сих пор не понимаю. Но я вспомнил об этом для того, чтобы проиллюстрировать, как сильно изменился мир на протяжении одной человеческой жизни. Мир изменился, а люди остались те же. И разговоры о «возрастающей отчужденности» ведутся столько, сколько существует человечество. Всегда кажется, что раньше было лучше.
2) Гордыню обычно определяют как «чрезмерную и необоснованную самооценку, сопровождаемую высокомерным и грубым отношением к людям». И здесь, как видим, отрицательную окрашенность термина определяет именно необоснованность самооценки и, что более важно, высокомерное и грубое отношение к окружающим. Гордыню еще называют грехом Люцифера, поскольку некогда блистательный архангел возгордился настолько, что пошел против Бога. Гордыня лежит и в основе человеческого бунта против Бога, называемого «грехопадением», поскольку движущим мотивом поступка стало желание стать «как боги». Поэтому мы говорим, что гордыня является «матерью» всех остальных грехов.
Чувство собственного достоинства это положительно окрашенное понятие. Оно тесно связано с понятием «нравственность» и позволяет ощущать себя нужным и полезным членом общества через уважение к себе самому как личности. Человек, испытывающий чувство собственного достоинства, с уважением относится и к другим людям, признавая за ним такое же достоинство. Христианин, понимающий, что он создан по образу и подобию Бога (и только за это уже заслуживающий уважение как творение Божие), видит этот же образ в других людях и потому уважительно относится ко всем. К сожалению, часто лишь в идеале.
Верны ли упреки, наподобие " христианство "религия рабов"?Да, верны, если под этим мы понимаем полное подчинение своей жизни заповедям Божьим. И, например, я вовсе не воспринимаю это как упрек. С христианской точки зрения, если человек не является рабом Бога, то он является рабом плоти. Мне кажется, что быть рабом Божьим гораздо почетнее, нежели быть рабом плоти. Ибо плоть – это даже не личность, а просто набор низменных желаний.
Важно заметить, что рабство Богу всегда добровольное. Ты всегда можешь отказаться от него. Я бы даже скал, что добровольное рабство есть высшее проявление свободы.
Главное, нужно четко понимать, что при этом ты выбираешь не свободу, а другое рабство. И если рабство Богу спасительно, то рабство плоти, миру, дьяволу и т.д. уводит тебя от Бога, от спасения и, в конечном итоге, от жизни. Таким образом, можно сказать, что человек, являющийся рабом Божьим, является рабом жизни. Не являющийся рабом Бога, является рабом смерти.
Впрочем, если кому-то не нравится эта библейская терминология, то мы за нее не держимся, поскольку любая терминология привязана к окружающему обществу. В первом веке, в условиях рабовладельческого мира, этот образ был понятен людям. Он ярко иллюстрировал христианскую проповедь, и был близок тем, кто эту проповедь слышал.
Сегодня, возможно, более понятен другой библейский образ, который был трудно понятен в 1-м веке, – «друзья Божьи»: «Я уже не называю вас рабами, ибо раб не знает, что делает господин его; но Я назвал вас друзьями, потому что сказал вам все, что слышал от Отца Моего». (Ин. 15:15)
3) На Ваш взгляд, Антихрист: личность, аллегория или?..
Достаточно легко проследить христианские представления об антихристе. Например, отцы Церкви в целом чаще представляли его как личность. И в зависимости от того, как понималась «тайна беззакония» (2 Фес.2:7), это мог быть или воскресший Нерон, который возобновит самые страшные гонения на христиан, или Дан (Быт. 49:17, Иер. 8:16).
Реформаторы с антихристом отождествляли папство, католики с антихристом отождествляли реформаторов. И здесь тоже мы видим двойственность, характерную для антихриста: с одной стороны, это тот, кто претендует на главную и всемирную власть (папа), с другой стороны – это дух противления и бунтарства (реформаторы).
В символическом представлении антихрист – это любое движение, любая власть, любая идеология, противостоящая христианской вере. Например, с этой точки зрения коммунистическая власть в СССР была властью антихриста. Но и современная либеральная демократия также во многом имеет антихристианские черты. Это дух безбожия в умах людей, дух противления заповедям Бога, дух, взгревающий гордыню человеческую. Антихрист в умах человеческих гораздо опаснее антихриста во власти. Власти могут убить тело, а антихрист в твоей «голове» убивает душу.
