В центре евангелическо-лютеранской теологии находится учение об оправдании по милости Божьей (по благодати) через веру. Конкретизировать и развить его можно через принципиальное различие между Законом и Евангелием.
Согласно лютеранскому вероучению Бог говорит с человеком двумя совершенно разными способами. Эти способы именуются Закон и Евангелие. Закон и Евангелие, согласно классической лютеранской теологии, — это два принципиально различных Слова Божия, два принципиально различных образа, при помощи которых Бог обращается к людям.
По Мартину Лютеру, закон — это все требования, которые Бог предъявляет людям (как через записанные заповеди в Писании, так и через голос совести), причём требования, по его мнению, заведомо невыполнимые в их падшем состоянии. Главным является требование превыше всего любить Бога. Тем самым закон показывает человеку всю его несостоятельность и греховность, а также приоткрывает ему невероятную святость Божью. Таким образом, единственное, что может закон, по мнению Лютера, — это довести человека до отчаяния.
Закон должен показывать человеку, что никакие его дела, никакие его качества и усилия не могут ему помочь приблизиться к Богу, бесконечно далёкому в Своей святости. Ведь, идя по пути исполнения закона, стараясь оправдаться перед Богом через исполнение закона, человек так или иначе полагается на себя, на свои дела и силы, а не на Бога и тем самым вольно или невольно ставит себя самого в центр своей религиозной жизни. Поэтому путь закона для Мартина Лютера — это путь «проклятия и только проклятия».
Лютеранское вероучение особенно подчёркивает: самое главное и, по сути, единственное, что требует от нас Бог, — это то, чтобы люди чтили Его как Бога, т. е. чтобы целиком и полностью в жизни и смерти, во времени и в вечности доверились Богу. Однако грех человека заключается именно в обращённости человека к себе самому, его отдалённости от Бога.
В большинстве религий, да и во многих христианских церквях учат, что человек сам должен в той или иной мере нравственно совершенствоваться, «работать над собой», грех должен быть преодолён изнутри человеческого существа. И таким образом спасение становится человеческим делом. Человек уповает отчасти на себя самого, и поэтому он не может всё своё упование возложить целиком и полностью на Бога. Таким образом, как ни странно это звучит, согласно лютеранскому вероучению, чем благочестивее и религиознее в традиционном смысле человек, тем дальше он от Бога. В этом трагедия человеческого греха: даже если человек своими усилиями действительно становится лучше, он всё равно тем самым отдаляется от Бога.
Евангелие, как Слово Божие, учит Мартин Лютер, принципиально иное, чем закон. Оно выражает абсолютное и безусловное принятие человека Богом; ставит отношения человека и Бога на совершенно иную основу. Если человек постигает Евангелие, то он уже не должен что-то делать для своего спасения. Он просто понимает, что уже спасён, спасён без всяких заслуг и усилий со своей стороны. Спасением он обязан только Богу. Человек смотрит уже не на себя, а на Иисуса Христа, уповает только на Него. Это и есть вера: взгляд вне себя, взгляд на Христа, отказ от того, чтобы самому спасать себя, полное и безраздельное доверие одному Богу.
Лютеранское богослужение и лютеранская церковь
Главными элементами лютеранского богослужения являются проповедь и таинства. Проповедь — это свободная речь пастора или проповедника, обращённая к конкретной общине, возвещающая Евангелие, весть о Божьем прощении и принятии.
Таинствами в лютеранском богословии признаются два священнодействия — это крещение и причастие. В крещении через обливание водой верующему возвещается прощение его грехов ради Христа. Крещение младенцев означает то, что только Бог может спасти человека, но не человек сам себя.
Причастие точно так же возвещает мир с Богом и прощение грехов: «Я могу сомневаться в том, касаются ли меня лично слова пастора о Божьем прощении, но я не могу сомневаться в простом факте своего крещения или в том, что я могу регулярно причащаться». При этом для лютеран причастие (так же, как и крещение) не просто некий знак. Согласно лютеранскому вероучению в причастии человек сталкивается с реальным присутствием Христа.
Из учения о богослужении вытекает и лютеранское учение о церкви. Церковь (в отличие от православного или католического богословия) — это не «богочеловече-ский организм», не мистическая связь со Христом или «продолжение» Христа в этом мире. Церковь для лютеран — это не посредница в деле спасения и не «сосуд благодати», она сама по себе не обладает спасительной ценностью. Она лишь собрание людей, слушающих Слово Евангелия. Центр церкви и её основание — вне её, в Иисусе Христе. В понимании лютеран церковь — это сообщество людей, сосредоточенных на Иисусе Христе, на Евангелии.
Евангелическо-лютеранская этика
Для евангели-ческо-лютеранской этики характерны следующие особенности: реалистичность; евангельская спонтанность и ситу-ативность; положительное отношение к миру.
Реалистичность лютеранской этики выражается прежде всего в лютеровском учении о двух царствах, которое лежит в основе взаимодействия церкви с государством и обществом. Согласно этому учению, Бог правит в мире двумя совершенно различными способами. Во-первых, Он действует через Слово Евангелия, через безусловное прощение и спасение грешников. Возвещение этого Слова является прямой и непосредственной задачей церкви. Во-вторых, Бог действует через мирские институты, законы и порядки. Задача государственной власти, общественно-политических и экономических институтов — заботиться о земном благе людей, решать их внешние проблемы и сдерживать зло. Эта область жизни тоже управляема Богом.
Мирская жизнь не автономна. Она тоже в руках Божьих. Однако здесь Бог управляет совершенно другим способом. В мирской жизни действуют другие законы, чем в провозвестии Евангелия. Например, вполне может быть применено насилие с целью противостояния злу (необходимость полицейских сил или армии обосновывается именно этим).
Задача государства и общества — заботиться о благе человека. Церковь должна признавать эту задачу государства, уважать и принимать её. Это может выражаться прежде всего в молитве о государстве, властях, об успехах в политической или экономической жизни. Церковь, будучи социальным институтом, не может уклоняться от выполнения других, пусть второстепенных для неё, но всё же важных задач. Там, где государство не выполняет свою основную задачу или выполняет её недостаточно хорошо, церковь может и должна критиковать его, предлагать пути решения проблем: призывать отказаться от избыточного применения насилия или противостоять ксенофобии, распространённой в обществе, и т. д. Тем не менее церковь не может брать на себя проблемы государства, хотя должна оказывать сопротивление государству, если оно навязывает ей формы жизни, противоречащие Евангелию. Так было в нацистской Германии, когда многие церковные деятели активно выступали против государственного преследования евреев, спасали обречённых на отправку в концлагеря и смерть людей.
Второй особенностью лютеранской этики является евангельская спонтанность и ситуативность. Например, в дискуссии, нужно ли подавать милостыню нищему, если заведомо знаешь, что он распорядится ею не лучшим образом, мнения расходятся. Типичный ответ — милостыню подавать нужно, ведь она важна не столько для нищего, сколько для тебя самого. Лютеранство категорически против этого, так как считает, что доброе дело только тогда является по-настоящему добрым, если совершается не из желания заслужить одобрение у Бога или даже улучшить самого себя, а из спонтанного и бескорыстного желания помочь ближнему. Поэтому подлинно нравственным импульсом является не исполнение абстрактного закона, общих заповедей, а поиск способа эффективной помощи нуждающемуся человеку. Соответственно лютеранин в ситуации, требующей этического решения, ориентируется не только на «вечные» нормы и заповеди, но и на конкретную ситуацию, в которой он оказался и которая, может быть, требует нетрадиционного подхода.
Отсюда исходят две особенности лютеранской церкви: первая — кажущаяся «сухость и бюрократичность» (ведь необходимо точно выявить нужду и определить пути помощи), но в то же время эффективность её социального, диаконического служения. Вторая — большая, чем у других церквей, готовность к новым, нестандартным подходам в решении этических вопросов, с полным осознанием своей ответственности за эти решения: поступать не по написанному закону, а по любви. Любовь же очень конкретна, она всегда смотрит на конкретную нужду конкретного человека, а не на некие вечные принципы.
Третьей важнейшей особенностью лютеранской этики является положительное отношение к миру. Истоки такого отношения также были заложены Мартином Лютером, и суть их в следующем. Средневековая культура была во многом культурой аскетизма. М. Лютер открывает человеку совершенно другой взгляд на мир. Он создан Богом на радость людям, поэтому истинная духовность не может заключаться в бегстве от мира. Только живя в мире, можно жить подлинно духовной жизнью. И более того, жить в мире не значит принимать на себя всё трудное и печальное и избегать радостей мира.
Для Лютера религиозная жизнь, подлинная духовность не только включала в себя телесный аспект, но и требовала его. Телесность — неотъемлемый аспект человеческой жизни. Согласно убеждению лютеран, мы не должны делить свою жизнь, свои потребности на «возвышенное» и «низкое», «бездуховное». Отказываться от человеческих потребностей — значит противостоять Богу. Для лютеранской этики в чувственности человека нет ничего постыдного.
Разумная реализация потребностей и чувство ответственности перед Богом и ближними — вот что определяет поведение человека. Поэтому сплочённая многодетная семья представляется наиболее естественной и предпочтительной формой организации человеческой жизни, и тем не менее с точки зрения лютеранской церкви трудно раз и навсегда провести абсолютно чёткие границы допустимого. Поэтому многие современные лютеранские богословы, всячески подчёркивая безусловную ценность семьи, всё же готовы вести критический диалог и о других формах реализации человеческой сексуальности, ни в коем случае не пропагандируя её сомнительные формы, но в то же время внимательно относясь к нуждам и потребностям конкретных людей. Например, активные дискуссии ведутся по проблеме церковного отношения к незарегистрированному официально «гражданскому браку».
Божьим призванием в лютеранстве становится любой честный труд. Но не только работа, профессия является призванием, призванием является и повседневная семейная жизнь. Лютер считал, например, великолепным, что отец меняет и стирает детские пелёнки, люди насмехаются над этим, но зато Бог вместе со всеми ангелами улыбается этому. По Лютеру, настоящая духовность, духовное призвание — честно вести простую, мирскую, семейную жизнь. Для лютеран идеалом являлась и до сих пор является дружная, многодетная семья. При этом сегодня подчёркивается равноправие и необходимость взаимного служения друг другу мужчины и женщины. Патриархальное распределение ролей как в семье, так и в обществе считается изжившим себя.
Организационная структура и особенности религиозной практики
Каждая лютеранская церковь является независимой. Нередко на территории одного государства может существовать сразу несколько лютеранских церквей, отличающихся друг от друга своими историко-этническими корнями, традициями или богословием. Единого центра, способного принимать обязательные для всех лютеранских церквей решения, не существует. Тем не менее подавляющее их большинство объединены во Всемирную Лютеранскую Федерацию, занимающуюся развитием внутриконфессиональных связей, а также отношениями с другими христианскими сообществами. Всемирная Лютеранская Федерация большое значение придаёт и гуманитарному, социальному служению в мире.
Каждая местная община решает свои вопросы на своём собрании, а в промежутках между ними общиной руководит церковный совет (совет общины) совместно с её пастором. Несколько общин одной церкви и одного региона могут быть объединены в пробство (деканат) с пробстом (деканом) в качестве духовного руководителя. Необходимо учитывать, что церковное служение в лютеранстве значительно отличается от того служения, которое существует в некоторых традиционных церквях (особенно православной и католической). Пастор в лютеранстве по своему духовному статусу не отличается от остальных верующих. Каждый верующий в силу Крещения является священником, т. е. не нуждается в посредниках в своих отношениях с Господом и имеет право и духовную способность проповедовать Слово Божие (учение о всеобщем священстве верующих). Однако поскольку в церкви необходим порядок, то во избежание хаоса служение публичной проповеди и преподания таинств, как правило, поручается лишь отдельным, специально назначенным на это людям — пасторам. В этом смысле служение пастора ничем не отличается от любого «мирского» призвания. Оно ничуть не более «священно». Пастор не обладает никакой особой «благодатью» или особыми «духовными дарами». Духовные предпосылки для своего служения он получает не в результате ординации (рукоположения), а, как и любой другой верующий, ещё в Крещении. Необходимость пасторского служения имеет скорее не духовную, а организационную, техническую природу.
Поскольку пастор не является священником в католическом или православном смысле слова и в духовном смысле ничем не отличается от других верующих, поскольку во Христе, в свете Евангелия, стираются внешние различия между людьми, то в большинстве лютеранских церквей на пасторское и епископское служение призываются как мужчины, так и женщины.
Порядки богослужения в разных лютеранских церквях и общинах могут быть различными. Лютеранская церковь в этой области готова к восприятию совершенно новых подходов, равно как и к возрождению древних традиций. Важным для лютеран является обряд конфирмации, на котором девушки и юноши (после соответствующего, иногда многолетнего обучения) публично свидетельствуют о своей вере и получают благословение от пастора. Этот обряд вырос, с одной стороны, из таинства миропомазания, до сих пор сохраняющегося в православной или католической церкви, с другой стороны, из необходимости наставления молодёжи в вопросах вероучения.
Заключение брака сопровождается красивым и торжественным обрядом венчания, которое, однако, таинством не считается. Оно является лишь молитвой о новобрачных, их обетом вести христианскую жизнь в браке и их благословением на совместную жизнь. Брак понимается как «светское дело» (Лютер), и моментом его заключения считается момент его официальной регистрации. Разводы не запрещаются. Повторное венчание также является возможным, хотя и требует более тщательной предварительной душепопечительской беседы с пастором.
Во время богослужений и официальных актов пасторы и проповедники лютеранской церкви, как правило, носят специальные облачения. Это может быть чёрный талар (то же, что и знакомая всем судейская мантия) или более древнее, традиционное западноцерковное белое облачение — альба. Никакой специально предписанной внебогослужеб-ной одежды не существует, однако многие пасторы носят рубашку с колларом (специальным воротником с белой полоской или вставкой). В некоторых церквях каждый пастор носит служебный наперсный крест, в других такие кресты имеют право носить лишь пробсты и епископы.
Лютеранские церкви могут быть построены в любом архитектурном стиле. В случае если у той или иной общины нет церковного здания, она может проводить свои богослужения в любом технически подходящем для этого месте или даже под открытым небом.
Во время богослужения прихожане сидят на стульях или скамьях, поднимаясь (или иногда опускаясь на колени) лишь во время молитвы или в самые важные моменты литургии. Огромную роль в жизни лютеранской церкви играет музыка. С самого начала движение Реформации завоёвывало новых сторонников своими песнопениями. И сейчас лютеранское богослужение невозможно представить себе без общинного пения. Это могут быть переложенные на современный язык древнецерковные песнопения, хоралы времён Реформации (многие из которых написаны самим Лютером), песнопения более поздних времён, современные духовные песни из разных стран и традиций.
Почти в каждой лютеранской церкви установлен орган. Без имён таких церковных музыкантов и глубоко верующих лютеран, как, например, Дитрих Букстехуде или Иоганн Себастьян Бах, невозможно представить себе мировую культуру. Имея такое богатое наследие, лютеранская церковь и сегодня большое внимание уделяет сохранению и развитию музыкальной культуры. Убранство лютеранской церкви может быть очень скромным, создающим ощущение пустоты. Такое, какое описал Ф. Тютчев в своём знаменитом стихотворении: Я лютеран люблю богослуженье, Обряд их строгий, важный и простой — Сих голых стен, сей храмины пустой Понятно мне высокое ученье.
(Я лютеран люблю богослуженье...)
Но лютеранская церковь может быть и богато украшенной, полной картин и скульптурных изображений.
Единых правил и канонов здесь не существует. Важно лишь, чтобы всё убранство церкви и всё происходящее на богослужении помогало верующим сосредоточиваться на восприятии Евангелия. Свои отношения с другими христианскими церквями лютеранство строит на принципе взаимоуважения и взаимной заинтересованности.
Плодотворный диалог на самых разных уровнях лютеранские богословы ведут с православной, католической церквями и другими христианскими конфессиями. Хотя здесь до полного церковного общения ещё очень далеко, лютеране надеются, что принцип примирённых различий может в конце концов оказаться продуктивным и в отношениях с этими церквями.
В России первые лютеране появились уже в XVI в. Первая лютеранская церковь в Москве была построена в 1576 г., спустя несколько десятилетий после Реформации.
Общая численность российских лютеран на сегодня — 50—150 тыс. человек.
(www.prosv.ru)
