×

Предупреждение

JUser: :_load: Не удалось загрузить пользователя с ID: 459
Версия для печати

АКТУАЛЬНОЕ ИНТЕРВЬЮ

Автор :  

ВОПРОСЫ РЕДАКЦИИ

1) являются ли страдания человека наказанием за его грехи?

2) что для Вас означает "Бог есть любовь?"

3) наихудшие факторы для развития экуменического движения, это...?

ВЛФ2

Патриция Гаитти, доктор теологии, пастор, региональный уполномоченный по Латинской Америке

Всемирная Лютеранская Федерация

 

1) Страдния никогда не являются наказанием. Не со стороны Господа. Страдания следствие наших собственных действий как человеческих существ - иногда следствие наших собственной жадности или эгоизма, согласно евангелию мы приглашены преодолевать их, отрешаться от них и изменять их. Благодатью и верой наши страдания несомы Иисусом Христом. Затем, та же вера приглашает каждого христианина жить  делая все возможное - чтоб сделать  лучше мир и жизнь  каждого из людей. Такой же пример мы видим в открытом служении Иисуса, который продолжает приглашать верующих служить ближним и изменять страдания на надежду.
Не потому, что наши действия могут добавить что-то к тому, что Господь уже сделал, но потому, что здесь в мире - мы руки Господа, чтоб служить каждому, кто нуждается и кто страдает.

2) Господь есть любовь: это самый величайший и значимый путь каким Господь общается с творением и мною самою. Все, что сотворено выражает величие любви и заботы Бога, данной прекрасному и богатому миру для развития и роста. Уничтожая человеческие беды и неудачи, Иисус Христос пришел спасти меня от любого вида греха и объял их Крестом и Своей властью, я продолжаю следовать Господу и подражать Его любви через свои действия и слова, делающие конкретной и понятной Благую весть, делающие меня - скромным свидетелем и участником этой Любви.

3) Я упомяну несколько негативных  факторов, препятствующих объединению христиан: утрата многих даров и тлаантов различных Церквей..  Экуменизм должен найти силы пригласить  и включить множество различных исполнителей, таким  как: молодежь, которая ищет смысла и места, дать смысл их вопросам и вере... женщин, которые  вовлечены в прекрасные служения и развивают глубокую теологию...
Другое - подготовить людей к переменам (и вырастить тех, кто будет изменять) - сохраняя взаимоуважаение и действуя в единстве.
Взаимообщение являются ключом к развитию экуменизма, но это общение, которое приносит глубокие теологические размышления, основанные на реальных, каждодневных различиях.
Активность  и изменения - формируют возможности новых и молодых лидеров к энергичному движению в экуменическом диалоге.

 

ВасилевичВАсилевич

Наталья Василевич, директор центра "Экумена", член консультативной группы по правам человека Конференции европейских церквей, магистр теологии и политологии, докторантка Боннского университета

 

1) Верно ли утверждение: страдания посылаются в наказание за грехи человека?
Такое утверждение верно частично - иногда страдания непосредственно связаны с последствиями греха, иногда страдания нельзя объяснить причинно-следственной связью (см. историю о слепорожденном, когда ученики спрашивают, он ли согрешили или родители его, что он таким родился), иногда грешники могут вполне себе жить сыто, счастливо и без болезней. Глобально или, скорее, космически, в контексте всей истории творения - грех принес в творение страдание (всё творение совокупно стенает и мучится доныне). Индивидуально - у каждого человека своя история, свои страдания, своя боль, и каждый человек сам для себя находит ответ на вопрос - "за что?" и "ради чего?". Помните историю Иова и его друзей? Когда Иов искал ответ на свой вопрос, а его друзья пытались найти причинно-следственные связи между его страданиями и возможными грехами. Этот поиск причинно-следственных связей - дистанцирование от страданий другого человека, когнитивное искажение - "вера в справедливый мир", психологическая стратегия, результатом которой жертва страданий и несправедливости фактически становится "сама виноватой". Такая позиция часто выгодна агрессорам. Христианское отношение к страданию -
это позиция доброго самарянина: просто быть рядом.

2) Экуменический диалог.
Вера, надежда, любовь, адекватность, способность к самокритике. А также - искренняя заинтересованность сторон в этом диалоге, богословское и просто обычное человеческое образование, а также многоуровневость диалога с включением в него широких кругов верующих. Прозрачность и доверие.


3) «Пребывающий в любви, пребывает в Боге и Бог в нем»?
Дословно и истинным в обе стороны. Где любовь, настоящая, искренняя, жертвенная, нелицимерная, где сострадание, где помощь без ожидания награды, - там Бог. А где нет любви к ближнему - там нет любви и к Богу. Любовь к Богу и вера в Него имеют точный внешний критерий и выражение - отношение человека к ближнему. Не количество молитв, не строгость аскетических упражнений, не красивые слова и стройные богословские концепции, а добрые дела свидетельствуют о вере.
Вспомним из того же послания:
"Возлюбленные! будем любить друг друга, потому что любовь от Бога, и всякий любящий рожден от Бога и знает Бога.
Кто не любит, тот не познал Бога, потому что Бог есть любовь.
Кто говорит: "я люблю Бога", а брата своего ненавидит, тот лжец: ибо не любящий брата своего, которого видит, как может любить Бога, Которого не видит?" и притчу о Страшном Суде.

 

Филиппсс

Ричи Филлипс, лютеранский пастор, ELCA


1) Страдания.

Грех в лютеранской традиции вносится в "эго" лишь заботами об "эго". Да, он может приносить страдания: страдания приносят наши собственные ошибочные действия, но великая тайна в том, что множество людей страдает без всякой собственной их вины.
Порою Господь оперирует Словом, минуя человеческую логику.  В Книге Иова, Иов пытается выяснить, в чем причина его страданий и он не может этого сделать. Господь часто управляет мирозданием ужасающим образом, чтоб контролировать хаос через войны, политику и те трагедии, которые мы не в силах понять. Мартин Лютер напоминает нам, что Господь учит нас полагаться на Него через радость и страдание. Опыт реальной жизни делает нас богословами.

2) Бог есть любовь.

Я чувствую, что любовь это вторая сторона благодати. Здесь Господь дает нам безусловную любовь к христианской Церкви и честь принять Господа в Его Плоти, Крови и иным образом... Господь приходит скрыто в проповеди и в Таинствах. Здесь Господь  дает нам прощение грехов через Христа и абсолютную любовь в Слове, Таинствах и общениии верующих, через Христа. Господь дарует нам Сына как безвозмездный дар, все преимущества знания Христа, прощение грехов, жизни вечной. Господь несет наши грехи и через братство со Христом мы несем страдания и грехи наших ближних. В Боге, давшем нам Христа, понесшего наши грехи, мы находим абсолютную любовь. Во Христе, Господь всегда с нами в наших радостях и страданиях.

2) Об экуменизме.

73 миллиона лютеран из 79 стран мы должны помнить, что наше экуменическое партнерство подтверждено через веру во Христа и мы должны нести тяготы друг друга. Нет таких различий как мужчина, женщина, богатый, бедный, культура и язык, нациальность и прочее, что может оторвать нас от любви Христа. Мы дожны помнить, что если одна часть тела страдает, страдает все Тело, мы должны объединяться, ведомые Духом. Как было сказано выше, грех обращает нас на самих себя. Решение в том, чтоб любить так - как Христос любит нас.
В свете надежды, мы надеемся, что Господь полностью объединит Церковь, изменит нас и принесет безусловную любовь и справедливость в Царстве Божьем в его полноте.
В завершении, это наша надежда, что Господь покажет нам как Он скрыто любит нас, когда мы не видим и не понимаем этого, пребывая в земном царстве. Благословений!

 РозенблюмРоз

Евгений Розенблюм, преподаватель Высшей Римско-Католической Семинарии "Мария - Царица Апостолов",

Католическая Церковь


1) Верно ли утверждение: страдания посылаются в наказание за грехи человека?

Я думаю, прежде чем отвечать на этот вопрос, нужно разобраться: а что же такое наказание? Если понимать наказание как месть – ты сделал плохо, тебе сделали плохо в ответ – то тогда, конечно, мы не можем говорить, что Бог наказывает за грехи. Иначе как объяснить страдания младенцев, часто не успевших даже родиться? К тому же мы, христиане, хорошо знаем, что сделал Бог в ответ на наши грехи: умер на Кресте.

Но смысл наказания не в том, чтобы сделать кому-то плохо. Смысл в том, чтобы предостеречь человека от повторения тех действий, которые приносят вред ему самому или другим людям  – это видно даже из самого слова «наказание». Хорошо, когда этого можно добиться, не причиняя наказуемому страданий. А если нельзя? Тогда приходится причинять человеку страдания, чтобы помочь ему избежать в будущем больших. Когда заботливый отец наказывает ребенка, то он это делает вовсе не потому, что ему хочется выместить на ребенке злобу или сделать ребенку больно (а если поэтому, то речь идет уже не о наказании, а о бытовом садизме); его целью является сделать так, чтобы ребенок не повторял дурных поступков, помочь ему остановиться и задуматься о своем поведении.

То же самое можно сказать и о нашем Небесном Отце. Когда нам или кому-то из наших близких посылаются страдания, не стоит спрашивать: «За что?». Гораздо важнее спросить: «Для чего?» Как изменить свою жизнь? Мне очень нравится мысль св. Иринея Лионского, что наказание Божье – это всегда шанс для грешного человека. Если мы примем наказание должным образом, то оно обязательно окажется нам ко благу. Страдающему человеку и его близким нередко приходится пересмотреть свою жизнь. Иногда человек физически не может продолжать жить так, как он жил раньше, - и это становится возможностью что-то исправить. Здесь можно вспомнить св. Игнатия Лойолу, который был солдатом, вел разгульный образ жизни, пока тяжкое ранение не приковало его надолго к постели и не дало ему много времени, когда он мог только размышлять и не мог ничего иного. После ранения он оставил греховную жизнь и стал служителем Бога.

В других случаях тяжкие страдания, свои или близких, помогают переоценить что-то, научиться отличать важное от неважного. Я лично знаю двух людей, брата и сестру, которые много лет были в ссоре, пока тяжкая болезнь отца не вынудила их быть рядом с ним, а значит – и друг с другом. К тому времени, как отец умер и физической необходимости часто общаться уже не было, их многолетняя ссора закончилась. Страдания – это наказание от Бога, но не месть, а предостерегающий знак как для самого страдающего, так и для других. Думаю, именно об этом говорил Господь Иисус в Евангелии от Луки. «В это время пришли некоторые и рассказали Ему о Галилеянах, которых кровь Пилат смешал с жертвами их. Иисус сказал им на это: думаете ли вы, что эти Галилеяне были грешнее всех Галилеян, что так пострадали? Нет, говорю вам, но, если не покаетесь, все так же погибнете. Или думаете ли, что те восемнадцать человек, на которых упала башня Силоамская и побила их, виновнее были всех, живущих в Иерусалиме? Нет, говорю вам, но, если не покаетесь, все так же погибнете».

2) Позитивное развитие любого процесса – это движение к цели. Заявленной целью экуменического диалога (а точнее – полилога, поскольку различных христианских течений, участвующих в экуменическом движении, намного больше двух) является единство христиан. О таком единстве молился Христос в Гефсиманском саду: «да будут все едино, как Ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе, так и они да будут в Нас едино, — да уверует мир, что Ты послал Меня» (Евангелие от Иоанна. 17:21).
На данный момент христиане разных конфессий имеют разную веру. По многим вопросам учение католиков, православных и протестантов различных деноминаций вступает в прямое противоречие друг с другом, так что с логической неизбежностью приходится признать: кто-то заблуждается, поскольку не могут одновременно быть правы те, кто утверждает взаимоисключающие вещи. И значит, если мы хотим, чтобы все христиане были едины, то есть имели одну веру, христианам придется рано или поздно признать свои ошибки. В этом нет ничего зазорного: ошибаться не стыдно, стыдно не искать истину. Понятно, что каждый считает правильной именно свою веру. И это тоже вполне естественно – иначе он бы ее не придерживался.
Все вышеперечисленное делает успех экуменического движения достаточно маловероятным, рассуждая по человеческой немощи, но «невозможное человекам возможно Богу». Что нужно для этого успеха? Чтобы христиане искренне стремились понимать и исполнять волю Божью. Наша вера должна быть достаточно сильной, чтобы мы не боялись докапываться до ее корней, слушать друг друга и быть готовыми продолжать поиск истины даже тогда, когда нам кажется, что мы ее нашли. Если мы правы, то поиск истины лишь укрепит нас в наших взглядах. А если нет – Бог обязательно найдет нас, как нашел Савла на пути в Дамаск. Надо лишь быть открытыми к Его голосу.
Стоит добавить, что, кроме богословских разногласий, есть еще и сформировавшиеся в ходе истории стереотипы. И хотя по-хорошему они не должны быть препятствием для экуменизма (мне следует принадлежать к истинной Церкви Христовой, даже если ее представители виновны в каких-нибудь преступлениях), но на практике нередко им становятся. Поэтому большим подспорьем в экуменическом движении является прояснение исторической картины, отказ от негативных «мифов». Например, для меня в свое время, когда я еще не был христианином, важно было узнать, что, хотя во время Крестовых походов были еврейские погромы, но Церковь их осуждала и требовала от крестоносцев не участвовать в них.


Как Вы понимаете слова Евангелия «пребывающий в любви, пребывает в Боге и Бог в нем»?


Я историк, а не богослов, и не чувствую себя достаточно компетентным, чтобы заниматься трактовкой сложных мест из Евангелия. Но все же, если попытаться найти ответ на поставленный вопрос, предположу, что эти слова указывают на тайну принадлежности христиан к Мистическому Телу Христа, о чем говорит апостол Павел: «И вы — тело Христово, а порознь — члены» (1 Коринфянам. 12:27). Если мы пребываем в любви, то есть исполняем заповеди (из которых две самых главных, как известно, это заповеди о любви к Богу и о любви к ближнему (Евангелие от Матфея. 22:35-40)), воздерживаемся от греха, который оскверняет нас и отделяет от Бога (Евангелие от Матфея. 15:18-20; Откровение. 21:27), то тогда мы становимся на мистическом уровне частями тела Христа, то есть пребываем в Боге. Кстати, славянское слово «причастие» как раз и означает «становление частью», т.е. в данном случае становление в качестве части Мистического Тела Христа, укрепление связи с Главой. Именно поэтому в православии и в католичестве требуется, чтобы перед причастием человек покаялся в своих грехах, отделяющих его от Бога. А если мы пребываем в Боге, то и Бог пребывает в нас. Когда мы позволяем Ему (но никогда без нашего согласия), Он делает нас орудиями Своего провидения, орудиями Своей любви к нам самим и к другим людям. Тогда может казаться, что мы приносим плод, но это Он приносит плод через нас. Эту истину пребывания Бога в искупленном от грехов человеке Христос выражает через метафору виноградной лозы: «Пребудьте во Мне, и Я в вас. Как ветвь не может приносить плода сама собою, если не будет на лозе: так и вы, если не будете во Мне. Я есмь лоза, а вы ветви; кто пребывает во Мне, и Я в нем, тот приносит много плода; ибо без Меня не можете делать ничего» (Евангелие от Иоанна. 15:4-5).

МессаМессаа

Александр Конев, священник Римской Католической Церкви, лиценциат Pontificia Università Gregoriana

 

 1) Древняя мудрость народов Ближнего Востока достаточно уверенно утверждала, что добрые поступки человека находят свою награду уже в его земной жизни, а его грехи наказываются непосредственным и наглядным образом — так, чтобы судьба человека была уроком для других, и учила тому, как нужно достойно и правильно жить. Здесь не очень велика разница не только между древними египетскими и месопотамскими текстами, но и между древнейшими пластами текстов Ветхого Завета и традициями мудрости древних народов, обитавших вблизи юго-восточного побережья Средиземного моря.

Я бы сказал, что идея о неминуемом прижизненном воздаянии хорошо соответствует религиозности, опирающейся на циклическую концепцию времени, где естественный круговорот времён года подразумевал вечную стабильность и неизменный порядок. А какой может быть вечный порядок и гармония циклического времени без имманентной справедливости?

Однако, библейская вера, в отличие от других древних религий Ближнего Востока, внутренне не связана с идеей быстрой награды и наказания; поскольку вера Израиля носит исторический и эсхатологический характер, то для неё справедливость более логично видеть торжествующей в конце истории, чем в её ходе. Но конечно, религия Ветхого Завета не могла не нести и следы общепринятых воззрений своей культурно-исторической эпохи.


Затем наступает новый период — период VIII-VI столетий до Рождества Христова, который Карл Ясперс назвал «осевым временем». Эта эпоха характерна тем, что в самых разных цивилизациях, достигших определённой степени развития, от китайской и индийской до греческой, происходит нечто такое, чего раньше не было: становление нового типа культуры, связанного с осознанием значения индивидуума — личность ясно осознаёт себя уже не просто как часть племени или этноса, в каком-то смысле «эмансипируется» от нормативного повествования или базового мифа древней культуры, рождается философия. В этот момент судьба личности входит в центр внимания великих поэтов и философов, и становится понятно, что с воздаянием за поступки дело обстоит не так просто, как было принято считать.

В библейской традиции этому сдвигу сознания соответствует поздний пласт традиции мудрости: некоторые Псалмы, книга Экклезиаста, но прежде всего — книга Иова, вся построенная на столкновении двух традиций мудрости: древней, которую защищают друзья Иова, и новой, которая в лице Иова протестует и показывает несоответствие реальности жизни того, что утверждается древней традицией.


В Новом Завете мы ещё яснее видим особую роль личности. Понятие народа и традиции не упраздняется, но мы уже видим призыв именно к личному решению относительно Иисуса, вплоть до разделения семей, противопоставления себя воле народного собрания и готовности идти против властей народа, вплоть до мученической смерти. Нельзя сказать, что конфликт верующего с большинством народа был чем-то кардинально новым в истории, мы видим подобные примеры и в Ветхом Завете, от пророков до Маккавеев, но можно сказать, что в Новом Завете роль личного решения значительно превышает роль принадлежности к этносу. Национальность и исторически стабильные формы перестают играть такую роль в христианской духовности, какую они играли в общине древнего Израиля.
Но не только это стало причиной падения влияния традиционного нарратива о справедливом, быстром и явном для всех воздаянии: главным аргументом против тезиса «страдания посылаются в наказание за грехи», стала, конечно же, сама жизнь Иисуса Христа.

Невинно осуждённый, праведник, принимающий незаслуженные мучения — история жизни Иисуса полностью опровергает древнюю уверенность в прижизненном воздаянии.


Это, конечно, не означает, что грехи не могут наказываться уже здесь, в нашей истории. Во всяком случае, существование таких общественных учреждений, как полиция и суд, предназначено именно для быстрейшего наказания преступлений. Также есть виды греховного поведения, которые разрушают здоровье человека. Но делать из этого общий богословский вывод о том, что любое страдание есть кара за грех, значит явно противоречить христианской вере, в особенности общей убеждённости в похвальности мученичества за веру и правду.


2). В наше время ситуация с межхристианскими отношениями уже совсем иная, чем была четыреста или пятьсот лет назад. Во-первых, христианам перед лицом современного глобализированного мира сейчас легче понять, что объединяет их гораздо большее, чем разъединяет. Когда большинство жителей Земли делают выбор, далёкий от христианского, христианам разных конфессий легче отделить главное от второстепенного. Затем, богословский и общекультурный уровень тех, кто профессионально занимается христианской теологией, значительно возрос, и многое, что раньше воспринималось безальтернативно, заняло своё место в историко-культурном контексте как обусловленное. Это касается, например, ряда толкований Библии, исторический контекст и обусловленность которых в XVI веке установить было гораздо труднее, чем сейчас, после капитальных исследований библеистов 70-х и 80-х годов XX века. Историческая осведомлённость и более совершенный герменевтический инструментарий привели к тому, что многие проблемы, ранее казавшиеся неразрешимыми, нашли уже своё принципиальное разрешение: например, можно упомянуть совместную католическо-лютеранскую декларацию об оправдании верой, подписанную богословами обеих конфессий в конце XX века.

Я надеюсь, что в недалёком будущем и так называемая «проблема Филиокве» уже перестанет пониматься как острая богословская проблема — во всяком случае, документ Папского совета по содействию христианскому единству от 1995 года, озаглавленный «Об исхождении Святого Духа в латинской и греческой традициях» даёт принципиально верную, на мой взгляд, перспективу для понимания истории этой проблемы.
Экуменический диалог в данный момент может состоять преимущественно в совместных социальных и гуманитарных проектах, а также в расширении богословского диалога, в первую очередь через участие профессоров других конфессий в системе богословского образования. Это, конечно, не значит отказа от собственной идентичности, речь идёт лишь о большей степени информированности. Стремление же сохранять «традицию» за счёт отказа от полноты информации явно находится не в ладах со стремлением к познанию истины. Но, конечно, нужно ясно отдавать себе отчёт, что богословие предполагает разные ступени компетентности, и сложность материала не должна превышать актуальные способности учащихся к усвоению.

Поэтому на каждой из ступеней религиозного образования какая-то степень упрощения неизбежна. Создание «каши в голове» у начинающих изучать богословие мало поспособствует благу Церкви: во всём должно соблюдаться здравомыслие.
Кроме того, есть и такой аргумент: перед лицом другого лучше можно понять самого себя. В этом смысле присутствие христиан иных конфессий может даже помогать верующим осознавать, в чём именно состоит характерная особенность их собственной Церкви.
История также показывает, что разные христианские конфессии могут обогащать друг друга, предлагая другим разделить те виды благочестия, которые в их традиции выступают особенно ярко. Так, скажем, нельзя отрицать, что католическая библеистика немало приобрела от знакомства с работами протестантских исследователей Библии XIX-XX века. В какой-то момент истории разумная осмотрительность и осторожность католических библеистов переросла в подозрительность вообще к научно-критическим методам исследования, но, когда в конце 40-х годов XX века было принято решение о том, что такие методы отнюдь не являются порочными, католическим экзегетам не пришлось начинать всё «с нуля», благодаря обширным и важным наработкам лютеранских библеистов. Хорошо известно также, какой большой интерес в традиционно католических странах сейчас есть к православной традиции, с её способами молитвы и характерным для неё церковным искусством.


3). Слова из первого послания св. Иоанна «пребывающий в любви пребывает в Боге, и Бог в нём» ясно демонстрируют природу и источник христианской духовности, которая не является лишь исполнением внешнего по отношению к человеку закона, но присутствием Бога в человеке и синергией Творца и творения. Уже то, что Бог христиан раскрыл себя как Троица, даёт понять, что любовь — это не моральный норматив, не нечто, что Бог постулирует или творит вне себя самого, но именно его собственный способ бытия.

Бог не есть монада, самодостаточная единица, но вечное общение любви божественных Личностей. Эта внутренняя динамика Бога, переданная верующему как благодать, предполагает новое качество человеческой жизни, нацеленной на совместное бытие с другими и ради других, а не на эгоистическое самоутверждение. Бытие, утверждающее других не после себя, а вместе с собой, и рассматривающее другого как цель, а не средство, является качественным скачком в жизни верующего, который придаёт новый характер его желаниям и мыслям, а не одним лишь поступкам.

Только это открытое бытие в любви является подлинно человеческим: только в живущем благодатью любви мы обнаруживаем реализацию того, ради чего сотворён человек.  В Иисусе Христе, раскрывающем нам Бога, дающем нам полноту откровения Бога о себе самом, раскрывается нам также и человек как таковой — человек, который вне своей подлинности остался бы лишь трагическим вопросом о цели и смысле

1251 Посмотров

Авторизуйтесь, чтобы получить возможность оставлять комментарии
We use cookies to improve our website. By continuing to use this website, you are giving consent to cookies being used. More details…