ОСВОБОЖДЕНИЕ... И ВЕРА, ДЕЙСТВУЮЩАЯ ЛЮБОВЬЮ. Б. Бюркле
Гал 5.1-6
Было невероятно страшно. Он плыл против течения; очень мало людей из его окружения поддерживали его. Почти все думали, что его идеи – полный бред, опасное новшество. Иногда ему показалось, что он борется в одиночку против целого мира.
Он был убежден в своих позициях; он изучал вопрос досконально так, чтобы у его оппонентов не было убедительных аргументов. Однако, этого не было достаточно, чтобы развенчать мифы той эпохи. Ведь люди знали, что предложение этого человека – это нечто незнакомое, это новый подход, и тем самым - он уже вызывает недоверие. Как один человек может противостоять всей силе закореневшей традиции? Кем он возомнил себя?
Сам человек понимал – у него не было права на ошибку. Один неверный шаг, и все его стремления могут оказаться тщетными, а усилия пропадут зря. Один просчет может стоит ему не только карьеры, но и собственной жизни…Но ради жизни других, он рискнул.
В истории были разные люди, которые брали на себя большой риск делать что-то новое, потому, что они были убеждены не только в собственной правоте, но и в том, что смелая защита их открытий будет служить благу других людей.
Один случай произошёл в России в XVIII в. Тогда взял на себя риск - Томас Димсдейл, человек, о котором вы может быть и не знаете, но который сыграл существенную роль в истории медицины в России. Этот английский врач был вызван из Лондона в 1768 году Императрицей Екатериной II. Нужно сказать, что в то время бушевала страшная болезнь, оспа, которая выкашивала людей без деления на ранги и сословия. И императрица, изучив самые современные научные данные, была убеждена в том, что от избавления от оспы, нужно ввести в медицине новый метод лечения – прививку от оспы
. Для того, чтобы самой стать убедительным примером для подражания, императрица решила, что будет прививаться сама и также решила привить единственного наследника, подростка Павла. Тем самым она надеялась переубедить многих (и особенно служителей церкви), не выступить против такой инновации.
Наверняка Екатерине было немного страшно. Но только представьте, как страшно это должно было бы для врача Димсдейла!
Говорят, что для него по приказу императрицы в дни ее недомогания после вакцинации, держали наготове почтовую карету - чтобы в случае смерти пациентки он мог побыстрее скрыться из страны от самосуда. Но он вместе с Екатериной шёл на риск ради общего блага. Тем самым были спасены многие жизни.
Другой пример, о котором мы часто вспоминаем на день Реформации, был поступок Мартина Лютера. 31 октября 1517 г. этот августинский монах выступил против средневековой практики западной церкви - продажи индульгенцией. Его тезисы к научному диспуту запустили процесс, который имел далеко идущие последствия для истории богословских мыслей, для практики христианской веры и для многих - многих других аспектов культуры Европы и всего мира. Его последовательная смелость отстаивать истину, несмотря на сомнения и на огромные риски для себя, является примером христианской любви.
Пойти на изменение привычных действий – огромный риск. Это объясняет действия галатов, о которых мы читаем в нашем тексте на проповедь сегодня. Они считали, что все верующие в Единого Бога принимали на себя внешние признаки иудаизма. С одной стороны, они знали Христа, верили в то, что они получают прощение грехов через Его смерть и новую жизнь через его воскресение. Они знали, что спасаются не по своим собственным делам, а по милости Божьей. Но, все же, нужно было еще и соблюдать все старые традиции. На всякий случай. Так они думали.
У Павла же возникла невероятно резкая реакция на их вполне понятное желание «подстраховаться». Ведь галаты знали, что традиции хороши; почему их не сделать правилами для всех?
Павел не желает спорить о том, хороши ли традиции или плохи; он знает одно – если есть хоть одно условие, на которое мы настаиваем, хоть одно требование, которое надо выполнить, чтобы быть достойным Божьей благодати, мы абсолютно не поняли всю суть разговора. Есть вопросы, где компромисс неуместен. Лютер не мог согласиться с тем, чтобы индульгенции стали более доступными по цене, и Екатерина не могла согласиться с тем, чтобы провести эксперимент вакцинации над группой заключенных. В таких вопросах (также, как в вопросе благодати) - либо все, либо ничего.
Если Бог милостив, Он милостив безусловно.
Это одновременно отрадно…и в то же время страшно. Как всякая ответственность страшна. Если Бог не предъявляет нам список своих ожиданий от нас, тогда я могу почувствовать дезориентацию от этой ситуации. Но «для свободы освободил нас Христос» Говорит Павел, «стойте твердо и не впрягайтесь снова в ярмо рабства!» Апостол хочет, чтобы мы не испытывали никакого принуждения, потому, что Он знает, что невозможно верить и любить по приказу.
Он желает для нас, чтобы мы ощущали ответственность за нашу собственную жизнь и доверяет нам принимать свои собственные решения. Для кого-то это освобождение вызовет злоупотреблением свободой, в виде распутства; мы должны быть к этому готовы. Бог к этому готов. Мы это знаем по причине того, что Он не делал нам половину прививки от рабства; Он освободил нас во Христе. Он такой, и всегда был таким. Даже верное чтение Ветхого завета это утверждает. Один богослов, Абрахам Хершел, пишет: «Когда Голос Бога заговорил на Синае, Он начал не с того, чтобы сказал: «Я Господь, Бог твой, сотворивший небо и землю». Он начал со слов: «Я Господь, Бог твой, Который вывел тебя из земли египетской, из дома рабства». Первое слово Яхве народу не «Я создал вас», а «Я сделал вас свободными».
В отношениях с Богом Я либо наемник, либо сын. На уровне действий это может быть не всегда заметно. И наемник, и сын помогают по хозяйству…но делают это по абсолютно разным причинам. Сын так поступает потому, что он знает любовь Отца и отвечает тем же. А если мы полагаемся на что-либо, кроме как на Божью милость, мы тем самым отвергаем ее, исключая себя из сферы ее воздействия. Этим мы порабощаем самих себя.
А когда мы живем свободно и стремимся к тому, чтобы ответственно со свободой обходиться, мы достаточно быстро понимаем, что рассчитывать на собственное совершенство в использовании свободы не приходится. Человеку свойственно ошибаться, и мы это делаем постоянно.
Как же эту проблему решить? Отказаться от свободы в пользу старых привычек и законов? Ни в коем случае, говорит Павел. Вместо этого, он напоминает галатам (и нам!), что есть для нас помощник. Это Тот, кто освобождает нас от греха и ада. Это Тот, кто находится всегда рядом с нами. Наше доверие к Нему в нашей жизни проявляется в том, как мы относимся к нашему Небесному Отцу и ко всем людям. Вера – не умозаключение и не теплые чувства. Вера – активное доверие, которое безусловно заявляет о себя в конкретных действиях.
Если мы понимаем, что мы мало используем свободу для конкретных действий на благо ближнего, в этом случае это указывает на то, что страх и сомнение или эгоизм взяли верх над верой.
Лютер объяснил отношение между верой и любовью таким образом: Человеческая любовь не формирует и не может сформировать веру; наоборот, вся истинная христианская любовь является результатом творческой деятельности веры. «Вера не отдыхает, но служит ближнему любовью».
Это убеждение, которое лежит в основе нашего смелого служения другим людям.
В комментарии Лютера на Послание к Галатам написано: "Тот, кто хочет быть истинным христианином и быть в Царствии Христовом должен быть истинным верующим. И он не верует истинно, если деяния любви не следуют за его верой".
Павел исключает из Царства Христова лицемеров по обеим сторонам, и справа и слева. Слева он исключает [всех тех], кто надеется на собственные дела. Здесь, он говорит… ни дела, ни богослужение, ни любые другие условия жизни, но только вера безо всякого доверия к делам имеет какую-либо действенность. Справа он исключает тех, кто празден, ленив и пассивен, кто говорит: "если вера оправдывает без дел, то мы не будем делать никаких дел, а только будем 'верить' и потом поступать, как нам угодно.» Нет не так, вы, безбожные люди, говорит Павел. Это правда, что мы оправданы по одной только вере и без дел, но я говорю об истинной вере… которая не храпит лениво, но действует любовью.
Следовательно, как я уже сказал, Павел описывает здесь всю христианскую жизнь, показывая, что вера внутренне направлена к Богу, любовь и дела направлены к ближнему. И человек полностью является христианином, если он внутренне через веру пред Богом (Который не нуждается в наших делах) и внешне пред людьми (которым не нужна наша вера) действует через дела и любовь.]"
Вспоминая Христа, и все что Он делал для нас, мы понимаем, что Его отношение к нам является примером того как мы можем жить так, чтобы другие испытывали освобождающую любовь Бога.
И когда мы так поступаем, это будет вера, действующая любовью.
Аминь.
